ОMFG!!!!! (простите)
чёрт...мало того что я пропустила проду, так еще я в полнейшем шоке

нееееет...((((
не надо, не надо, не надо(((
я буду плакать. (((
я очееень жду проду!

POV Автор

… Спустя неделю после выше обозначенных событий, солнечным, тихим и необычайно теплым для осени утром, в воротах маленькой гостиницы на окраине восточного Берлина появился человек.
   Он был одет в форменный костюм службы гражданской авиации с эмблемами, указывающих на его принадлежность к начальствующему составу; на голове горделиво восседала форменная фуражка со знаками различия – все это великолепие торжественно переливалось на солнце. Глаза были скрыты за темными очками, однако нетрудно было догадаться, что мужчина тщательно изучал место, в котором оказался. Достав из кармана кителя свернутый лист бумаги, он внимательно прочитал написанное в нем, удовлетворенно оглядев здание гостиницы. Подняв стоявшую у ног дорожную сумку, твердой поступью он  направился к входу в здание, осматриваясь и вдыхая чуть затхлый от преющей листвы воздух старинного парка.
    Поднявшись по ступенькам, он распахнул входную дверь и шагнул в фойе. Снимая очки, оглядел просторный зал, словно давая возможность глазам привыкнуть к отражающемуся в зеркалах солнечному свету. Увидев напротив входа стойку регистрации и девушку за ней, мужчина спокойно снял фуражку, поправив немного сбившиеся под ней волосы. И вот перед нами  - всегда неутомимый и жизнерадостный Отто, выглядевший в тот день по-особому торжественно и серьезно. От прежней иронии на лице не осталось и следа. 
   Уверенным шагом он пересек зал, целеустремленно сокращая расстояние до улыбающегося ему администратора.
- Чем я могу быть Вам полезна, герр?.. – начала она, но увидев серьезный и немного отстраненный взгляд необычного посетителя, тут же осеклась, ожидая его ответа.
- Лично Вы, фрейлейн… -  увидев бейджик на лацкане пиджака с именем. – Мм… Хелен, очень мне поможете, если подскажете, где сейчас находится ваш хозяин.
- Вы знаете,… мистер Реген вот уже неделю, как чувствует себя не очень хорошо. Мы очень переживаем за его здоровье. Наверно, лучше пока не беспокоить его делами…
-… Неделю? Впрочем, я сам могу разузнать от него. Прошу Вас, не обращайте внимания на мой официальный вид. И не пугайтесь так. Мне, как давнему другу вашего хозяина, приходилось видеться с ним в различных ситуациях. Но нынешние сложившиеся обстоятельства привели меня сегодня сюда именно по долгу службы, так как они все-таки коснулись его личной жизни.
Видимо, Хелен была очень озадачена странными словами посетителя, который был весьма откровенен с ней и располагал к доверию. Она лишь растерянно хлопала глазами, пытаясь понять смысл сказанного им. Отто, увидев замешательство девушки, наклонился ближе к ней, приподняв свою ношу над стойкой так, чтобы у Хелен была возможность разглядеть ее, и загадочным шепотом продолжил:
- Я уверен, что это дело его весьма заинтересует. Как и в том, что именно оно является причиной его недуга, понимаете?
- Ну, хорошо… - неуверенно произнесла еще не пришедшая в себя от непонятных слов Хелен. – Правда, доктор запретил волноваться мистеру Регену,… но если Вы пообещаете, что будете очень корректны с ним и не станете сильно досаждать, я провожу Вас к нему.
- Клянусь быть заботливым и обходительным! - с улыбкой произнес Отто, подняв в подтверждении слов правую ладонь, словно произнося это на судебном процессе. И уже более мягко добавил: - Обещаю оставить  вашего хозяина в хорошем расположении духа. Он, все-таки, друг мне.
- Пойдемте, герр…  - тихо произнесла девушка и, пройдя в еле заметный коридор, бесшумно и быстро продвинулась вглубь здания.
Отто старался не отставать, проходя сквозь узкий коридор. Многочисленные комнаты  по обеим сторонам, попадающиеся им на пути, предназначались для обслуживающего персонала. Но Хелен не останавливалась ни у одной из них, от чего Отто уже начал волноваться.
И вот по коридору повеяло ароматом от раскуренной сигары, - это означало, что источник совсем рядом. Девушка, завернув за угол, тут же остановилась напротив высокой дубовой двери, из-за которой и доносился этот запах.
- Вот, это кабинет нашего хозяина. Вы, как друг, пообещайте повлиять на него. Врач запретил ему курить, а нас, своих подчиненных, он совсем не слушает!
- Не расстраивайтесь, Хелен, я обязательно поговорю с ним. Весьма благодарен вам за помощь.
Девушка кивнула в ответ и так же бесшумно удалилась. Отто, волнуясь, стоял у двери, не решаясь войти. Его мозг с бешеной скоростью выдавал многочисленные варианты относительно темы предстоящего разговора. Понимая, что друг сейчас не в самом идеальном для этого состоянии, Отто решил-таки найти спасение в намерении провести беседу ироничном тоне. Оглядевшись и тяжело выдохнув, тихо постучал в дверь и, не дождавшись ответа, открыл ее…

   Первое, что он увидел - это друг, стоящий с растерянным видом подростка, которого родители застали курящим – Вольфганг прятал за спиной зажженную сигару.
- Ей, Богу, приятель, - начал Отто, входя в кабинет, отмахиваясь от дыма, - раздобудь для начала сигары без дыма и аромата. Я бы нашел тебя только по этому запаху! И что ты так растерялся? Это я, Отто. Не признал в форме старого друга, да?
- Я подумал, что неожиданно вернулся мой врач. Никогда не видел тебя прежде в форме. Отто, как же я рад тебя видеть, не представляешь… - и Вольфганг, взволнованно потушив сигару, подошел к пришедшему другу, обняв его. 
- Здравствуй, дорогой ты мой затворник! – бодрым голосом сказал Отто, слегка похлопав друга по спине. Оглядев его внимательно с головы до ног, добавил: - Неважно выглядишь, приятель, бледнее, чем обычно. На улице – последние теплые дни осени, не желаете ли прогуляться со мной, мистер Реген? Не откажете же вы в просьбе другу, не так ли? И, к тому же,… нам есть о чем  поговорить. Но только не в кабинете – здесь невозможно пахнет лекарствами и сигарами.
Вольфганг не знал, что ответить. Друг, как видно, сам обо всем догадался. Слабость была читаема в каждой черте его лица. И это предчувствие… оно не оставляло его на протяжении всей недели ни на минуту и не давало покоя.
- Я рад, что ты нашел время навестить меня. Хочу предложить тебе хороший коньяк, жаль, что не могу теперь составить тебе компанию.  – Внимательно оглядев друга, Вольфганг продолжил: - На тебе отлично сидит китель, Отто. Но почему ты так официально одет? И… - увидев в руках Отто дорожную сумку, мистер Реген нахмурил брови, указывая на нее и со взглядом, полным недоумения и испуга одновременно, осторожно спросил, словно боясь услышать ответ: - почему она у тебя?..

ой, а дальше... что дальше?!
Что же Вольфганг так переживает то? Ой, мне его так жаль.

Хотелось бы это увидеть)))
А как же Билл? Что с ним?

Да я знаю, знаю. Но  это ожидание продолжения... Оно так напрягает.
Прода хорошая, мне понравилось)
Жду еще)))

ТАК! Я тут все ногте перекусала!
Отто должен сказать что Билл в больнице или пропал? Загадки за загадкой.
Билл обязан выжить! Я уже в обмороке тут лижу....

Очень интригующе. Я вся на иголках. Жду проду.

 
POV Автор

Отто, в легком замешательстве поджав губы так, что они побелели от напряжения, поставил сумку на столик у дивана. Видимо, боясь, что другу неожиданно станет нехорошо, Отто цепкими руками подхватил его за плечи и подвел к дивану:
- Вольфганг, прошу тебя, присядь. Постарайся спокойно выслушать до конца все, что я расскажу.
И хоть я пообещал Хелен, что запрещу тебе курить, но именно сейчас нам обоим это просто необходимо. И не помешало бы немного коньяка. Не так часто приходится говорить такие вещи… Особенно близким друзьям.
   Отто ходил по комнате, продолжая говорить что-то в задумчивости. Отчаянно потирал руки, видимо, подготавливая себя и друга к теме предстоящего разговора. От волнения у него пропала уверенность и ироничные нотки в голосе. Вольфганг же, не слыша его слов, словно завороженный, тревожно перекидывал взгляд  то на друга, то на стоящую сумку. Вконец обессилевший от мучивших его догадок, он глубже расположился на сидении дивана, подхватив лоб ладонью. Весь его вид говорил – кричал! - о полном непонимании, беспомощности. Кажется, он начал понимать свои предчувствия, они приобретали теперь смысл и сложились, наконец, в общую картину. С самого начала и до конца. От осознания этого факта Вольфгангу стало не по себе, словно жизнь его вмиг утратила все краски.
   «Господи, я ведь предчувствовал… Почему не остановил, когда еще была возможность?! Почему отмахнулся тогда от явных знаков предупреждения… почему? Как же мог это допустить?!!!».
- Отто, не молчи, - наконец, Вольфганг нашел в себе силы начать, - расскажи, прошу тебя... как все произошло?
Оглянувшись и взглянув с тревогой на сидящего друга, Отто растерянно произнес:
- Да, да… Конечно, все расскажу. Я должен. Собственно, поэтому я сегодня здесь… Не думал, что это будет так нелегко сделать. Прости, что не было времени даже позвонить тебе и узнать о твоем здоровье. Все эти обстоятельства… они до сих пор не дают мне покоя. Честное слово, мне  необходимо выпить!
Присев рядом с Вольфгангом на диван, вконец расчувствовавшись, он налил себе коньяк и раскурил сигару. Его лицо выглядело таким сосредоточенным, каждая эмоция, каждая мысль читалась так явно и открыто. Было заметно, что Отто не мог начать разговор, щадя и без того ослабевшее здоровье друга, взвешивая каждое слово, интонацию. Но тревожный взгляд неумолимо возвращался к этой сумке, в сознании всплывали моменты и события того дня… Достав из нагрудного кармана платок, слегка промокнул им появившуюся холодную испарину на лбу. Сделав небольшой глоток коньяка Отто, приглядывая за хранившим молчание другом, неуверенно начал:
- Вольфганг… В общем, в тот день… была гроза, ты ведь помнишь? Так вот… Мои ребята благополучно долетели - таки до берегов пролива. Они доложили об этом нашему диспетчеру. Но потом… Со слов моих пилотов началось настоящее светопреставление,… иначе никак не назовешь. Ты же понимаешь, что ребята очень испугались. Ситуация не стандартная и в панике им могло привидеться все, что угодно, но… Один из разрядов молнии попал тогда в правый двигатель. Все произошло мгновенно,… от взрыва сработала система катапультирования,  ребята даже сообразить не успели, как оказались за бортом. А вот Вильгельм… Он находился в самом эпицентре взрыва, понимаешь. Он сидел именно с правой стороны…
Отто, не в силах продолжать, вновь сделал глоток коньяка и взглянул на своего друга. Вольфганг, казалось, впитывал каждое сказанное слово, рисуя в своем воображении события тех минут, пытаясь прочувствовать все произошедшее. Да, да… конечно, взрыв. Так и было, все совпадало с его личными ощущениями. Ведь именно в тот самый момент его застигла врасплох эта боль в груди, именно поэтому он до сих пор пребывал в тревожном состоянии. Но что это было - ожидание или неопределенность, тогда Вольфганг не мог этого объяснить. Теперь, благодаря этим доводам, все необъяснимые до сих пор факты, события, внутреннее состояние – все детали головоломки заняли свои места в логической цепочке. И стало, наконец, все понятно, но отнюдь не легче от познания всего этого. Привычная для него аристократическая сдержанность дрогнула от еще одной потери, от внезапно образовавшейся пустоты. Хватило сил только на неуверенное:
- Дальше,… что было после?
- Когда прошла буря… береговые службы Бельгии доложили нам о потерпевшем катастрофу судне у своих берегов. Они тут же направили поисковые и спасательные отряды на место происшествия, за что мы им благодарны и признательны. Понимаешь,… взрывом разнесло обломки самолета на многие километры, к тому же это случилось недалеко от пролива. Наших пилотов нашли сразу, они были в спасательных жилетах. То, что было легче по весу – подхватило течение пролива.  Так что, многое утеряно безвозвратно… И вот, среди обломков была найдена эта сумка… Вильгельма, не так ли?
- Да, верно… Это его багаж.
- И вот еще… это также найдено среди обломков. – Отто что-то искал во внутреннем кармане пиджака.  - Блокнот. Немного обгорел, но все-таки… Ребята сказали, что у них не было при себе подобных. А вот пассажир что-то писал во время полета. Кажется, это тоже его вещь…
- Да, верно, - открыв слегка обгоревшую записную книжку, Вольфганг кивнул головой, - это почерк Билла. И его фотография с братом… Можно мне оставить у себя его вещи?
- Конечно, это все твое. Я принес их, чтобы передать тебе. Дело ведь еще и в том, что Билл летел нелегально, официально на нашем судне не было пассажиров. Только два пилота и груз в виде почты и разной мелочи,… неважно. А так как пилоты были обнаружены практически сразу, то дальнейшие поисковые действия были прекращены. Обломки самолета, найденные остатки груза и личные вещи пилотов – все было передано нашим властям официально. У нас проводится расследование до сих пор. Я успел перехватить его вещи в Бельгии до того, как их доставили в Германию… И еще, Вольфганг, я должен сказать тебе. Во время спасательной операции меня допустили к проведению  личного расследования, как ответственного за тот  полет. Мы с моими пилотами обращались за помощью к местным дайверам, несколько дней поисков я лично провел с ними,… но, прости, друг… Там ведь течение, его тело могло унести в океан… Могло случиться все, что угодно…
- Да, я все понимаю… течение.
  Вольфганг разглаживал пальцами кожаный переплет записной книжки Билла, словно боясь потерять единственное и дорогое, что осталось от их дружбы с молодым человеком. Но, скорее всего, на тот момент именно так и было. Отто понимающе смотрел на друга, боясь за его нервы, сердце. Но непревзойденная аристократическая сдержанность и разумный подход Вольфганга к фактам говорили об обратном. Конечно, Отто был уверен, что при нем друг не позволит себе эмоциональных излияний. Поэтому теперь боялся оставить его в одиночестве. Ведь кто-то же должен теперь составить ему компанию для прогулок. А кто, если не друг может сделать это?
- Только не отчаивайся, прошу! Есть еще надежда, понимаешь. Если тело не найдено, это еще ничего не значит. Его могло… прибить к берегу, его могли обнаружить местные,… не знаю. Ведь много было подобных случаев. Вольфганг, не молчи, ответь же!
- … Отто, спасибо тебе за все, правда. – Вольфганг был задумчив, словно прислушиваясь к новым ощущениям. - Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. Но этот юноша… Он особенный, понимаешь? Не смирится мой разум с тем, что он мог погибнуть. Так не должно быть! Эти факты, конечно, шок для меня. Но теперь я отчаянно верю, что он жив, я чувствую это.
- Хорошо, хорошо… Знаешь, пойдем прогуляемся по парку. Что-то тяжело здесь находиться.
- Пойдем, ведь ты не видел еще внутренних двориков гостиницы…
Чуть побледневший Вольфганг снял с вешалки легкий плащ. Накинув его себе на плечи, прихватил записную книжку, с которой решил теперь не расставаться. И два друга молча покинули кабинет.

Отредактировано Androgin (22.07.2011 23:22:45)

Androgin, у меня слов нет... Хоть прода и немного шокировала меня, но она чудесна... Такие описания! Я на момент отключилась... Сердце колотилось, когда Отто говорил о том, что произошло...

Да... Согласна. Билл особенный. Они так сблизились с Вольфгангом, а тут такое...
Вообщем, я жду продолжения! Ты ещё больше меня заинтриговал...

Боже,это волшебно...Маловато,но  все же...Билл....Так переживаю за него 

Ага, опытный фикрайтер в кавычках..)

Продолжение великолепно, но у меня коленки тряслись пока я читала.
Я за Билла переживаю.
Простите, я не могу написать полноценный комментарий. То руки трясутся, то мысли улетают.
Очень хорошо переданы чувства, которые переживал Вольфганг. Как он боится потерять Билла, как он дорог ему.
Знаю, этот фик мне надолго запомнится своей необычностью, невероятными чувствами.
Спасибо за столь изумительное творение!
Жду продолжение.

буду ждать продолжения!!!

Ну ничего себе страсти... Дорогие Андрогин и Настя, я наконец дочитала все что пропустила и теперь сижу с нервным тиком на оба глаза. Том... уронил вещи, потому что брата не увидел, или самолет был жутко поврежден? Лишь этого я не поняла... Я думаю, его отыщут, правда? Ведь когда еще Настя писала, переписка не была столь короткой, насколько она представлена от лица Билла. Хорошо ты все продумал, Андро, сначала амулетом заинтриговал, предчувствиями... Надеюсь, все будет супер, ведь ты же планируешь хэппи-энд, правда?))) *В восторге по-любому* Писать умеешь отлично, в описании чувств и душевных переживаний тебе нет равных, это точно!
Пс. ты обещал, что простишь, если прочту все все! Прощаешь, правда? =)

Привет авторам,пч и партизанам) Так вот я одна из них..решила отписаться, все таки не красиво с моей стороны,если не напишу хоть пару слов об этом потрясающем фике. Ребят..фик правда потрясающий,спасибо огромное за удовольствие,огроменное удовольствие..от прочитанного) Есть пару не учтенных вещиц конечно,но возможно так и задумано,не буду мешать,если так надо..значит надо. Еще раз огромное спасибо) Случайно зашла на эту тему и мне очень понравилось) Безумно) Много интриги,обожаю просто* Потрясно*_*
Ваща новая ПЧелка*

…И в таком состоянии неопределенности медленно проходили дни, бесцветными и безликими  картинками сменяя друг друга. Природа, следуя своим законам, теперь неторопливо покрывала яркую красоту поздней осени первым влажным снегом. Все вокруг пребывало в едином сером цвете и настроении.  Весь мир замедлил свой привычный ритм существования, словно замер в ожидании.

***
…Всю последующую неделю после визита друга мистер Реген не выходил из гостиницы, что постепенно свело к минимуму его общение с внешним миром. Лишь иногда по утрам к нему заходил его лечащий врач справиться о здоровье, не забывая при этом дать несколько советов и припоминая особенные случаи из своей практики. Но видя, что пациент не словоохотлив и прилежно выполняет его рекомендации, врач особо не докучал расспросами, лишь вздыхал и спешил как можно незаметнее покинуть его.
Боясь пропустить важный звонок или хоть какое-нибудь известие от друга, Вольфганг неотлучно находился у постоянно теперь включенного ноутбука и телефонного аппарата в своем кабинете. Впрочем, он практически поселился здесь, перенеся из своей спальни все самое необходимое. Лишь кофе и сигары составляли ему компанию, служа все это время молчаливой поддержкой. На протяжении всей недели он оценивал перемены внешнего  мира только из окна своего кабинета в минуты предельно максимального эмоционального напряжения. И таких моментов в нынешнем состоянии мистера Регена было немало.
В тот же вечер, когда Отто рассказал о произошедшей катастрофе и передал сумку, Вольфганг от горя и отчаяния почувствовал себя безумно одиноким и отчужденным в своей любимой гостинице. И хотя в нынешней ситуации каждая вещь Билла оценивалась, как святыня,  Вольфганг решил все-таки прочесть записи в блокноте своего юного друга. Наверно, больше для того, чтобы увидеть его с другой стороны, понять, что таилось в его душе и мыслях. Каким он был наедине с собой…
Он вчитывался в каждую строку, в каждое слово, понимая, насколько Билл эмоционален и чувствителен, не доверяя свои ощущения никому. Только бумаге. Волнение и восхищение от этих откровений достигало пределов. Эти строки в блокноте очень глубоко отражали полное неприятие его внутренним миром внешнего  публично принятого образа. Словно настоящий Билл яростно боролся за себя, пытаясь освободиться… Мистер Реген понял,  какие тонкие душевные переживания скрывались за его внешней невозмутимостью и изящной холодностью.
Но что действительно было неожиданностью, так это то, что Билл общался с русской девушкой! Невозможно даже представить, что помощь в поисках может настолько прогрессировать и увлечь. Почему же немцы так неравнодушны к русским девушкам – это было загадкой даже для такого серьезного и одинокого, как сам Вольфганг.  Неожиданно вспомнилась его студенческая жизнь, его единственная любовь.
    И он, переводя дыхание, спешил к окну.  В такие моменты он долго находился в состоянии глубокой задумчивости, одну за другой раскуривая сигары, глядя куда-то в пустоту.
Разве он мог представить, что этот юноша окажется не кем иным, а именно рок-певцом! И эти стихи, которыми были исписаны поля блокнота, были тщательно им пронумерованы построчно так, словно идеи посещали его внезапно… По хронологии записей было понятно, что все они создавались здесь, в этой гостинице. И в моменты особо ярких эмоциональных всплесков…
   Вольфганг взглянул на двери кабинета, в которые так часто прежде Билл влетал, еле сдерживаясь. И ему неожиданно захотелось подняться в его любимую комнату, где последние дни проживал его юный друг. И где сам Вольфганг был когда-то безмерно счастлив…
… Он открыл дверь, остановился и, облокотившись на нее, осмотрелся. Теперь, при задернутых шторах,  комната  утратила свое прежнее очарование из-за отсутствия солнечного света. Совершенно блеклое и безжизненное пространство словно замерло в ожидании своего последнего жителя. Каждый предмет напоминал о его пребывании. Всего две недели назад Билл спал на этой кровати, тормошил своего друга – медвежонка. Вот и ноутбук, оставленный им на бюро. Он решил не трогать вещи Билла, оставив все на местах. Так должно быть. Подойдя к канделябру со свечами, хозяин гостиницы задумчиво зажег каждую из них. Комната постепенно ожила, приобретая прежний загадочный оттенок; мерцание огоньков немного успокаивало. Отражаясь в окружающих предметах, блики наполняли теплом и нежностью маленькое пространство, напоминая четкими тенями и образами о проживающем здесь необычном юном гении.
Вольфганг глубоко вздохнул. Пройдя к окну, распахнул шторы и открыл створку. Прохладный поток воздуха немного разбавил и растормошил безмятежность и тишину; лишь по-прежнему в комнате пахло лавандой…

***
…Две недели назад в небольшую частную клинику Лос-Анджелеса был доставлен весьма необычный пациент. Вот что гласила сделанная в тот день запись в журнале регистраций вновь поступивших в клинику: «По словам друзей, Густава Шефера  и Георга Листинга, находившихся с ним в это время и сопровождавших его, доставленный в 14:32 молодой человек по имени Том Каулитц, 21 года от роду, неожиданно потерял сознание в супермаркете. За все время ожидания машины скорой помощи и пути в клинику, он не приходил в себя и не подавал признаков жизни. Вполне вероятно, что обморок вызван долгим нахождением в душном непроветриваемом помещении. Во время беседы с его друзьями о том, что они могли заметить необычного в его поведении в тот день, по их мнению - так же не было найдено никаких зацепок. Единственная гематома на затылке появилась после потери сознания, при падении. Пациент переведен для дальнейших исследований и установки причины нынешнего состояния в отделение диагностики».
После нескольких часов обследования пациента и проведения анализов никаких физических отклонений так и не было обнаружено. Осмотревшие его врачи, тщательно изучая результаты, лишь недоуменно переглядывались и пожимали плечами.По всем показаниям молодой человек был вполне здоров. Насторожило только одно – очень слабое и сбивчивое дыхание, как бывает при летаргическом сне. Исходя из полученных данных, был поставлен диагноз: «Кома. Причина – неизвестна».
После небольшого консилиума врачей клиники было принято решение – поместить пациента Тома Каулитца в отдельную реанимационную палату, с подключением его к аппаратуре искусственного дыхания, датчикам измерения давления и пульса, для дальнейшего наблюдения за изменениями его состояния и проведения тщательных периодических анализов.
   Каждый день этих двух недель Густаву и Георгу было разрешено круглосуточно находиться в соседней палате, имея возможность сквозь стеклянную перегородку наблюдать, как Тома постоянно навещали врачи и доктора, тщательно просматривая показания приборов. Первые дни таких посещений были очень напряженными, бурные обсуждения и споры велись тут же, в палате Тома. По их реакции друзья понимали, что врачи так и не пришли к единому мнению по поводу состояния друга. В течение этих двух недель оно оставалось стабильно плохим. Радовал лишь тот факт, что по данным приборов и результатам новых обследований явных ухудшений не было. Казалось, что местным специалистам лишь  чисто с профессиональной стороны был интересен такой пациент.
   Конечно, в первые же минуты после доставки Тома в клинику, друзья известили обо всем Дэвида. То, что он был недоволен новостью, это было мягко сказано. Дэвид в бешенстве приехал в клинику, собравшись лично во всем разобраться, так как медперсонал не мог предоставить вменяемый отчет по поводу случившегося. И конечно первыми под его горячую руку попались Густав и Георг, молча стоявшие напротив «папы». Они терпеливо выслушали нотации и наставления по поводу своего «легкомыслия, вечного пьянства и безответственного поведения». Немного выговорившись и наконец, успокоившись, Дэвид поинтересовался все же, что случилось с Томом.
- И где, черт возьми, пропадает Билл? Он что, совсем голову потерял? Совершенно не понимает, что нельзя упускать такую возможность?! Кстати, он вам так и не звонил?..
   Он в бешенстве пытался дозвониться Биллу, но все попытки были напрасны. Абонент был недоступен. Дэвид нервничал и ходил из угла в угол. Друзья не пытались возразить или что-то объяснить Дэвиду, понимали, что это было бесполезно и привело бы его в еще большее раздражение. Ведь ничего нельзя было сделать с тем, что имелось  на тот момент.
   Неизвестно, сколько времени проведет Том в реанимации и будет ли улучшение его состояния. Неизвестно так же, что произошло с Биллом. Он не прилетел в тот день, как обещал Тому в сообщении. Не прилетел и в последующие. Не выходил больше на связь и не давал о себе никаких вестей. Словно исчез.
  Конечно, Георг и Густав сразу поняли, в чем причина всех этих неприятных событий. Наверняка, что-то произошло, и довольно серьезное. Те последние слова Тома, точнее, упоминание имени брата, говорило обо всем без слов. Друзья понимали, что это не просто кома - Том боролся за жизнь, но не за свою. Словно все свои силы он направил для поддержки близнеца, где бы он ни находился на тот момент. Они не покидали больше стен клиники, сутками молча просиживая в палате, изредка перекидываясь взглядами и ожидая.
   Первую неделю Дэвид не находил себе места, метался от того, что впервые не знал, что делать. Несколько встреч, организованных специально для близнецов и запланированных заранее, пришлось отменить. На некоторых он присутствовал один, что не ускользнуло от внимания репортеров и папарацци, пытающихся  поймать объективами камер Тома и Билла в городе. И Дэвиду ничего не оставалось, как отмахнуться от всей журналистской братии одной-единственной фразой: «У ребят сейчас творческий перерыв. Они в поисках вдохновения и новых идей для записи альбома. В будущем они обязательно порадуют своих поклонников». 

***
… Она терпеливо ждала, считая часы, минуты. Он обещал ей написать, как только приедет, и его словам так хотелось верить. Понимала, что в штатах у него не будет свободного времени для общения с ней. Что там у него брат, друзья, любимое занятие. Что вряд ли у него получится вообще выйти в сеть в ближайшие дни. Ведь он уехал по делам. И все-таки она продолжала надеяться. Он не мог забыть, он не такой. Другой. Особенный. И только ее.
Но проходили друг за другом серые дни. Ей приходилось делать вид, что все в порядке, улыбаться всем, когда в душе нарастало тревожное состояние. Она старалась держаться изо всех сил. Старалась не поддаваться эмоциям. Только вести себя, как прежде, уже никак не получалось. И не хотелось.
Особенно вечерами, когда она возвращалась домой. Как только она переступала через порог, улыбка оставалась за его пределами. А дома ей хотелось быть собой. Все так же по привычке торопливо заходила в ICQ, и в тот самый форум,… но нет, он не появлялся. Она пыталась отвлечься, уговаривая себя успокоиться и перетерпеть немного, и пусть ненадолго, находила себе занятие… Но в ожидании его появления взгляд  то и дело поднимался на экран монитора. Нет, ее таинственный собеседник отсутствовал.
   Ночами становилось совсем одиноко и пусто. Она почти не спала. Садилась на подоконник, глядя задумчиво в окно и  растворяясь в темноте. Так она могла спокойно плакать, надеясь, что он помнит о ней и не боясь посторонних взглядов. Лишь луна и дожди поддерживали ее настроение. Маленький мир потускнел без него. И все же она продолжала ждать, каждое утро просыпаясь  с красными и опухшими от слез глазами.
Обижалась, ругала себя за увлечение, била кулаками по стеклу… Зачем ей все это, как же она могла позволить себе так легко увлечься? Ведь она почти ничего о нем не знала. Наверно, это все потому, что из-за их с мамой постоянных переездов у нее так и не появились подруги, с которыми можно было пошептаться, посекретничать. А он стал тем единственным, которому ей захотелось открыться. При воспоминании об их переписке поднималось настроение, и появлялась улыбка, когда он называл ее ласково – Настюша.
И поэтому она продолжала ждать. Его. Несмотря ни на что.  И ей казалось, что весь мир словно замер.

Терпение – нелегкий удел тех, кто ждет. Остается надеяться, что ожидание не будет напрасным.

Отредактировано Androgin (12.07.2011 10:07:40)

Ну, что же. Опять грустно. Много интриги.
Вольфган наконец то понял (да и мы тоже), что Билл борец за свободу. Да, именно борец. Наверняка Настя покарали его своей загадочностью и поддержкой. Он нуждался в ней до встрече с Настей. Билл не умрёт. Его здесь на планете Земля держат любовь и брат. Я в это надеюсь.... Ох, как мне известна связь близнецов и любовь в слепую. Ох, как известна...
Вообщем целую вас в обе шоки и жду проду...