***
Том сидел на подоконнике с зажатой сигаретой в руке, 
- Ты куришь? – спросил я, чувствуя себя идиотом, зачем спрашиваю очевидное.
- Пойдешь  к маме настучишь? – Том посмотрел на меня исподлобья со злостью.
- Я не дурак, - ответил я сел на его кровать.
- Том, пойдем ужинать, а то мама беспокоиться будет.
- Иди сам, я не хочу, - он отвернулся к окну и поднес сигарету  к губам, затянулся.
- Почему?
-  Аппетит испортился.
- Том, объясни нормально, я не понимаю.
- Мне твои гейские разговоры вот здесь, - он показал мне пальцем на горло, - ты меня достал.
- Какое тебе дело? – я вскочил с кровати, эмоции захлестывали меня.
- Мне неприятно, - он отчеканил каждое слово.
- На хрена ты мне сцену закатываешь сейчас, сам со своими девками достал.
- Давай уговор, ты при мне не разговариваешь со своими  сладкими мальчиками, - он скривился,-  а не разговариваю с девками.
- Мы вчера уже договорились, - напомнил я ему, ставя руки в боки,  как я тебе докажу что есть любовь, если  буду скрывать свои отношения от тебя.
- Придумай.
- Не буду  я думать, это твои проблемы. Меня твои девки не колышут, и ты как-нибудь переживешь.
- Мальчики, вы идете? – мама заглянула в комнату, Том тут же спрятал сигарету за спину.
- Идем, - ответил Том, и ловко выбросив сигарету за окно, спрыгнул с подоконника.
- Я это терпеть не буду, - сказал он уже мне, проходя мимо.
- Твои проблемы, - ответил я, провожая его гневным взглядом.
Не могу понять его странную логику, он противоречит сам себе. Вот, что он ко мне привязался: то докажи, что есть любовь, то   мне противно смотреть и слушать. Мне тоже противно смотреть на его отношение ко мне. Ну да, я гей и что такого?! Сейчас  этим никого не удивишь, каждый третий би.
Весь ужин Том старался на меня не смотреть и вообще, игнорировал как мог, это порядком выводило из себя. Как только ужин закончился, он громко задвинул стул и умчался к себе наверх, не произнеся ни слова. Я на некоторое время задержался в кухне: помог маме убрать посуду в посудомоечную машину и заверил ее, что с Томом все в порядке.  Мне так надоело ругаться с Томом, куда проще было в детстве, когда можно было просто залезть к нему под одеяло и сказать, что мне страшно, и я буду спать у него. Он никогда не выгонял меня, наверное, ему тоже было страшно одному, но Том никогда не говорил этого. Он вообще редко говорит о том, что чувствует: я готов болтать без умолка, а он молчит. Трудно, когда человек обиделся, а говорить на что не хочет, вот я и гадал всегда, что Тому так не нравится. И теперь гадаю, словно на кофейной гуще.  Конечно, он не в восторге от того, что брат гей, но  все же, мог бы и смириться с этим уже, все-таки не первую неделю в курсе моей ориентации. А он с каждым днем становится все раздражительнее и раздражительнее. Иногда я чувствую себя его собственностью, словно он думает, что может диктовать мне, что я должен делать,  а что нет, и злиться когда его «игрушка» выходить из под контроля. Была бы его воля, то он контролировал бы каждый мой шаг и советовал с кем общаться, а с кем нет.  Конечно, я сам виноват, долгое время я абсолютно все рассказывал ему, советовался и напоминал хвостик, который постоянно  находится где-то рядом. Он мог указывать мне и пользоваться своим положением старшего брата и безусловного моего авторитета , наверное, это ему льстило.  Теперь же я  обрел себя и понял, что на самом деле не нужно ни кому подражать, что должно быть свое мнение и своя личная жизнь. Быть близнецом тяжело, невольно чувствуешь себя продолжением своего  брата, но я освободился от этого и даже порой мне кажется, что стал намного сильнее морально, чем Том. Хотя кто его знает, может внутри него живет целый тайфун необузданности и непредсказуемости.
Часа два потратив на бессмысленное разглядывание потолка над моей кроватью, я тихонечко встал и пошел в комнату Тома. Осторожно нажав на ручку  и бесшумно открыв дверь, я скользнул тенью внутрь его комнаты.  Подошел к кровати и, приподняв край одеяла, лег рядом с ним, он даже не пошевелился, наверное, крепко спал. Некоторое время я лежал на боку и смотрел на его затылок и обнаженную спину, а потом сам не заметил, как уснул.

Продолжение следует...