P.O.V Том
Я тихо сидел в кресле, чувствуя надвигавшуюся ночь всем своим нутром. Билл вышел из душа, я мельком взглянул на него. Хотелось спать, но голова мыслила ясно и трезво. Возможно, в сон не давало мне погрузиться лишь присутствие Билла и его холодности рядом. Как можно любить с отчуждением? Я провел по кожаному креслу ладонью, не отрывая своего настороженного взгляда от темной фигуры брата, скрываемой сумерками. Я закрыл глаза, представляя себе мою Беллу, в подвенечном платье, обворожительно улыбающуюся. Да, это было моим самым сокровенным желанием. Неожиданно я почувствовал на своих губах теплое дыхание. Билл… опять за свое. Я недовольно открыл глаза. Создавалось впечатление, что я играл в какую-то игру. Началась она с рождением, а закончится, похоже, с моей смертью… я попытался оттолкнуть брата, но тот лишь продолжал буровить меня своим взглядом, словно хищник, зажавший жертву в угол. Я встал и стал расхаживать от мыслей, посетивших разом мою голову, по комнате.
- Билл, я ничего не понимаю… ты в последнее время ещё более странен, чем обычно. Тебя волнует моя свадьба? – ответом послужило молчание. Я сердито пнул чемодан. Этот Каулитц убивает меня своей отчужденностью! Только начнешь с ним серьезно разговаривать, так он сразу ушки поджимает и начинает усиленно задумываться, как будто не слышал.
- Я не хочу с тобой ругаться, но чем больше я думаю обо всей чертовщине, которая сжимает меня в кольцо, тем больше я боюсь к тебе приближаться – я подошел к кровати и сел, отвернувшись к стене. Нет, он невыносим…
- Я люблю тебя… - Билл прошептал это настолько тихо, что я невольно вздрогнул. Я тоже люблю его, он же мой брат. Но какой-то двойственный оттенок мне слышался в его словах, хотя, я, наверное, просто уже становлюсь параноиком. Я почувствовал его холодные, словно лед, руки, на своих плечах, и обернулся. Бледнее обычного, близнец стоял в сумерках, напоминающий какого-то графа Дракулу, и это сравнение¸ пожалуй, было самым правильным сейчас. Невольно сглотнув, я открыл было рот, чтобы спросить, что же Биллу надо, но не успел и слово сказать. Билл опять целовал меня, впивался в меня, словно мог не успеть насладиться. Я промычал ему в губы, но Билл словно не хотел слышать. Он положил меня на кровать, и, прошипев, получив желаемое, навис сверху. Глаза брата блестели, я видел его сверкающие, словно первый снег, зубы, и самое главное – ни о чем не думал. Голову затмил туман, обволакивающий, словно пена, и этим туманом был Билл. Он впился губами мне в шею, оставляя красочные засосы, и застонал, так, будто находится в высшей степени наслаждения. Я, затаив дыхание, смотрел на брата, который менялся на глазах. Теплый, родной, он громко шипел, словно кошка, от нетерпения. Неожиданно я почувствовал боль в районе груди и живота. Я резко сел, а Билл, глядя на меня чуть ли не жалостливо, вновь подполз ко мне. По животу текла тонкая струйка крови. Он разрезал мою футболку заодно с кожей. Я побледнел и отодвинулся. Кошмар, кто или что такое мой брат? Ногтями невозможно резать одежду… Билл заворожено смотрел на мой живот. Я снял футболку и, ужаснувшись кровавой царапине, ушел в ванную. Никогда больше не стану спать с ним в одной комнате. Скорее бы переехать к Бэлле, так будет спокойнее…
P.O.V Thomas
Прошла неделя с того времени, как я снова повстречал графа, ровно неделя с того момента, когда я снова попал в плен тёмных глаз и манящего голоса, неделя с того времени, когда он впервые мне приснился, однако сейчас я начинаю понимать, что это не сон. Тёмный и тихий, он проскальзывал в дом под покровом ночной темноты и заходил в спальню Люси. Неизменным после этого был его поцелуй, с привкусом железа, и моё обездвиженное тело.
Это повторялось как по кругу каждую ночь, и каждый день Люси слабела и чахла, несмотря на все старания врачей, приглашённых матерью Люси. Мы вынуждены были наблюдать её угасание, не в силах остановить его. Я не мог сказать и слова, ведь настолько зыбки и невероятны были мои сны, меня могли объявить сумасшедшим. Однако наиболее страшным было моё осознание того, что я разлюбил Мину, разлюбил, променяв её чистые чувства, растоптав её нежную любовь, на чудовище, которое недостойно было жизни, чего уж говорить о любви. Я стал раздражительным и часто подолгу гулял вдали от дома, чтобы не выплёскивать свою злость на других людей и хоть я не видел графа, я чувствовал, что он рядом, как всегда в тени, словно вор или преступник. Я молился, чтобы мои чувства к этому чудовищному человеку умерли, но Бог не слышал мои молитвы. Всё было неизменно, до тех пор, пока однажды граф не совершил ошибку.
В ту ночь я не мог спать, лунный свет, заливающий окрестности, мешал спокойному сну и наспех одевшись, я вышел из поместья, направившись на кладбище, оно было прекрасно. В свете луны, очертания могил, приобрели какую-то воздушную лёгкость, серебристые фигуры плачущих ангелов как будто ожили и теперь молча рыдали, подняв к небу каменные руки, очарованный этим зрелищем, я просидел на кладбище довольно долго, жалея, что не родился художником, чтобы изобразить этот сказочный вид на холсте. Но вскоре луну закрыло облако, и великолепная картина сменилась её гротескным близнецом, и я поспешил уйти с кладбища, окутанного густым туманом и запахом застарелой смерти. Войдя в поместье Вестенра, я был поражён пугающей тишиной, которую вдруг пронзил громкий крик и потом все звуки снова умерли… крик из комнаты Люси. Стремглав я бросился туда, не зная, что там меня ожидает ужасное зрелище. Забежав в комнату, я споткнулся о какую-то преграду и чуть не упал на Люси, обнимающую неизвестного мне молодого человека. Я смутился, и хотел уже было выйти из комнаты, как вдруг услышал неприятные хлюпающие звуки, нисколько ни похожие на звуки любовной утехи. С ужасом я осознал, что Люси вцепилась в торс неизвестного мужчины и слизывала с него что-то со знакомым запахом, запахом крови. Внезапно девушка всхлипнула и упала на кровать безвольной куклой, а молодой человек встал и повернулся ко мне лицом. Призрачно бледно светилась его кожа, а зубы белее первого снега, сверкнувшие в темноте, когда он повернулся, казалось, по остроте могли поспорить с кинжалами, белая рубашка была распахнута, обнажая грудь, залитую кровью, чёрные волосы были почти не различимы в темноте ночи. На меня напал знакомый ступор, потому что я осознал, кого вижу перед собой. Бесшумно как кошка, граф грациозно спрыгнул с кровати и подошёл ко мне, как во сне, я ощутил холодные как лёд ладони, скользнувшие по шее к ключице и погладившие её, пугающе тёмные, как сама ночь глаза, оказались напротив моих, граф облизал губы, на которых ещё оставалась кровь и прикоснулся ими к моим, на меня нахлынуло ощущение « déjà vu», разбавленное ноткой страха и знакомое ощущение парализованности.
- Не бойся, я не сделаю тебе ничего дурного и предпочту подождать, пока ты сам не позволишь мне испить твой напиток жизни,- граф ласкающими движениями провёл по шее, задевая кончиками острых на концах ногтей, вену, пульсирующую на ней.
- Этого не будет, - прохрипел я – вам никогда не получить меня и мою кровь.
- Жаль, - с наигранным сожалением произнёс граф, продолжая водить ногтями по моей шее - я очень пунктуален Том, вам ведь наверно малоизвестно о том, что я на четверть немец, а мне как никому другому свойственно это качество, так вот вы потеряете всё, через неделю, ровно через неделю, все, что вы могли бы спасти, а теперь извините, мне нужно идти, - и он исчез, как будто просто растворился во тьме ночи.
Он сказал правду, на следующий день Люси умерла, миссис Вестенра пережила дочь ровно на день, скончавшись от остановки сердца, и я понимал, что это ещё не конец. Но произошедшее далее, удивляло меня всё больше и больше. Моя невеста, моя нежная и кроткая Мина стала дерзкой и постоянно куда-то убегала, как я подозревал из-за смерти Люси она страдала и уходила, чтобы переживать своё горе в одиночестве. Но как неверны оказались мои догадки, я узнал правду, когда случайно услышал разговор горничной и Мины.
- Миссис Харкет, но как вы можете, ведь ваш муж вас любит, - услышал я как-то, проходя по дому.
- Ох, Изабелла, я не знаю уже муж ли мне Томас, он вечно мрачный, ни с кем не разговаривает, я думаю, наша помолвка была ошибкой.
- Миссис Харкет, но как же так, вы готовы всё бросить ради приезжего незнакомца?
- Ох Белла, видела бы ты его, он прекрасен, галантен, образован и начитан, мы можем с ним говорить до обеда, в разговоре с ним я не чувствую голода, он похож на ангела, спустившегося с небес и души во мне не чает.
- Но миссис Харкет, вы уже замужем, ваш муж вас любит, он вас готов на руках носить.
- Какая же ты глупая Белла, - фыркнула моя любимая - Томас меня не любит, иначе почему он даже не обращает на меня внимание, тогда как Билл совсем другой,- она мечтательно вздохнула - он любит меня и мы решили убежать с ним в дом моих родителей, уверена они полюбят его, как и я.
Больше я слушать не стал, поскольку мне хватило и этого разговора. Подлый Граф! Проклятый вампир, он готов на всё, лишь бы заполучить меня, но это верх его подлости, я ведь люблю Мину, люблю, хотя и терзаюсь сомнениями в последнее время, но люблю. Как она могла, ведь мы женаты, я доверил ей самое дорогое, в то время от моего сознания ускользнула мысль о том, что сказал граф. Вы лишитесь всего - и загадочная смерть Люси… я думал только о себе, что оказалось ошибкой, моей страшной ошибкой.
Но то, что он наговорил Биллу после... кажется, что задел за самое живое... и еще напрягло исчезновение водителя... в общем все супер!) Вы очень круто пишете!) мой интерес к этому фанфу буквально с каждым предложением становится больше и больше!) Я уже не знаю что сказать... как всегда жду продку)) Авторы, вы супер!)
![[Precious]](https://forumavatars.ru/img/avatars/0003/0c/e8/436-1342870517.jpg "[Precious]")
