Долгожданное продолжение, мои хорошие

***

Том сидел на лаковом стуле цвета замерзшего клена и внимательно изучал взглядом своего нового знакомого. Черты лица, манера разговора, жесты – все это слишком реалистично напоминало героя книги.  Он видел, с каким удовольствием юный художник лакомился прямоугольными палочками, и по телу разливалось тепло.  Ощущение некой привязанности к этому созданию запаковывало в свои праздничные ленты. Том расслабился. Слишком расслабился, не контролируя свои мысли?
-А что ты рисуешь? – взгляд на листок, торчащий из сумки, - Что для тебя картины?
Минута.
Трюмпер видел, как быстро менялось лицо мальчика. Как спала улыбка с ямочками, как вытянулись щеки, покрывшиеся бледностью, как испуганно смотрели карие глаза. Казалось, что перед ним сидит не тринадцатилетний мальчишка, а много повидавший в жизни человек, с огромным опытом в области разочарований.
Упала со стола чашка с лимонным чаем, опустились его руки, закрылись глаза. На пушистых ресницах появлялись и исчезали, падая вниз, десятки прозрачных капелек, разбиваясь о протертые колени.
Том, не стыдясь присутствия высокопоставленных чинов, подбежал к нему и, положив его маленькие ладошки в свои руки, прошептал:
-Послушай меня, каждый художник, хочет он того или нет, сочиняет целый мир. Мир, в котором он живет. Мир отличный от других. Ведь этот мир – его душа. Не нужно ее стыдиться. Каждый человек интересен этой душой, но не каждый стремится постичь ее.
Том не думал, что после этой фразы мальчишка убежит, забрав с собой то тепло.

23 декабря. Предрождественский Париж светится яркими разноцветными фонарями, гремит колокольчиками и подковами, подвешенными к дверям домов, переливается снегом. Наш герой уже неделю не выходил на улицу, скрываясь под шерстяным пледом и подтапливая камин.  На душе было скверно. Письменный ящик у калитки давно был заполнен многочисленными письмами, которые Томас не спешил читать. Даже интерес к книге пропал. Не хотелось есть, спать, думать. Он просто сидел в кресле напротив камина, молча уставившись взглядом в  потрескивающее пламя. Углы после ухода слуг заросли паутиной, а под коврами копились пылевые пустыни.

Неделей раннее.
Вечер. Маленький художник бежит через скользкие проспекты, не смотря под ноги и не обращая внимания на извозчиков, кричащих ему вслед. Он не знал почему, но ему было стыдно признаться своему идеалу в происхождении картин. Он так постыдно убежал из кафе, не поблагодарив за чай гения, вдохновляющего его на творение.
Стрелки часов двигались в сторону вечера. На улице появились заметные сумерки, даже отчасти пугающие. Биллу не хотелось идти домой, не хотелось слушать допросы волнующейся матери. Опустившись на заснеженную лавочку в саду Тюильри, мальчик долго осматривал свои ладони, испачканные в карандашном грифеле.
Ему всегда говорили, что он талантлив от природы, и ничем этот талант не загубить. Его даже приглашали в академию искусств, но семья вынуждена была отказаться из-за недостатка средств.  Тяжелое детство усложнялось постоянными болезнями отца и смертью старшего брата.
Сейчас, взрослея быстрей, чем обычный ребенок, Билл желал выбраться из омута бедности, стоящего на пороге с нищетой. Смотря на свои руки, он шептал желания, сыпавшиеся с его губ каждую минуту.
Тогда мальчик не знал, что все желания порой имеют свойство сбываться. Но сбываться не так, как бы нам хотелось.

не стоит благодарности, хорошик
это же все так, ерунда.
я ведь даже не ставлю это самоцелью.
все эти мысли сами возникают в голове.
без сюжета.
но спасибо тебе

Не знаю
со временем увидим)

вы даже не представляете, как я краснею и закрываюсь ладошкой))
спасибо большое)))

будем надеяться

Привет

спасибо))

Билл у меня такой герой. характером.)

Благодарю

прошу удалить этот фик за неимением вдохновения по данной теме.