POV TOM
Расставание с Биллом далось мне с пребольшим трудом. Стоит только посмотреть в его потухшие глаза, как сразу же я чувствую себя каким-то преступником. Лицо он прятал за волосами, но даже так я успел уловить на нём плохо скрытую горечь и обиду. Врать он совсем не умеет, так же, как и скрывать свои эмоции. На лице отображаются все чувства, которые он таит в своём сердце. Билл просил меня остаться. Не словами конечно, но это очень явно ощущалось… Мне было не просто отпустить его холодную ручку. Билл, не поднимая головы, улыбнулся мне и, идя медленными шажками, скрылся в подъезде. Я же ведь ни в чём не виноват, верно? Чувство вины приходит ко мне совсем не вовремя. По пути домой, я сам себя убеждал в том, что поступил правильно, и по-другому не могло и быть. Не могу же я всё своё время отдавать ему? Если он так сильно привяжется, то потом ему трудно будет пережить расставание. Чёрт! Всё же было так идеально. Проснулись вместе, я полюбовался его сонным личиком, несколько раз осмеливаясь погладить нежную кожу кончиками пальцев. Затем обнаружив его пробуждение, сам притворился спящим, Билл меня поцеловал, хотели вместе позавтракать… И напоследок такое…
О подобных визитах нужно заранее сообщать. Тогда может быть, я бы успел вместе с Биллом позавтракать, собраться, и пойти на прогулку. Мне сейчас не до веселья. Брата Рейна зовут Леон. Ему действительно сегодня исполняется семнадцать лет. Только мы с ним не в таких хороших отношениях, чтобы он меня к себе звал. Это, скорее всего, просто прихоть Рейна. Живёт он совсем недалеко от Лейпцига. Два часа езды на машине. Только настроение сейчас не очень подходящее для вечеринки. Я там своей кислой миной всем праздник испорчу. Не хочу никуда ехать, но это ведь Рейн, если он что-то задумал, то припираться бесполезно. Только зря время потратишь, и в итоге всё равно все будет так, как хочет он. Я хотел лишь одного, чтобы я забыл про Билла всего лишь на один день, и нормально смог повеселится.
- Том, что за выражение лица а? – Рейн окинул на меня вопросительным и немного возмущённым взглядом, - у моего любимого братика сегодня такой праздник, или ты не хочешь провести время со своими друзьями? А может быть тебе интересней с Биллом? – блин, чё он меня докапывается? Я действительно за него переживаю…. Мало ли что может случиться. Только этому человеку о моём волнении знать не обязательно.
- Рейн, иди н*хрен, я и так еду, вот что ты ко мне пристал? – раздражённо выкинул я и, не желая с ним разговаривать, отошёл немного в сторону.
- Ой, только не надо делать такой тон, как будто ты мне одолжение делаешь. Том, не забывай, что осталась-то всего неделя, и всё - ты его кидаешь.
Вот на это фразе я застыл, переваривая услышанное, и пытаясь при этом собрать нормальную, целостную картинку в голове. Только получался сплошной бардак… Я знал, что придётся его бросить, но я не готов к этому. Слишком рано. Мне нужно больше времени.
-Наша детка остаётся с разбитым сердечком, - он попытался изобразить страдальческую гримасу на лице, но больше было похоже на мимику сумасшедшего. Меня передёрнуло и я, отвернувшись, скривился.
- Рейн, я от своих слов и не откажусь, но пожалуйста, ответь, какая тебе от этого выгода? Я тебя тысячу лет знаю, и ты никогда ничего не делаешь просто так. И я так думаю, это не мимолётное твоё решение, что ты задумал? – сколько не задавай ему этот вопрос, ответ будет как всегда предсказуем.
- Том, это не твоё дело, - зло прошипел Рейн. Потом он улыбнулся и договорил, - и не надо во всём искать скрытый подтекст.
Моя личная боязнь Рейна заключается в том, что я не понимаю его поступков, и поведение не поддаётся никакой логики, а эмоции на лице меняются слишком быстро. И говорит он так, как будто у него в гнилой голове созрел гениальный план, а я всего лишь исполняю его крошечную часть. А то, что Билл живой человек, тоже способен привязываться к людям, любить, чувствовать – это кажется, волнует его меньше всего. Хотя чем я лучше? Тоже ведь не думал о Билле, как о живом, одушевлённом существе, когда соглашался на это.
- Да, Рейн, вот именно, как ты сказал, осталась всего неделя, тогда какого чёрта ты мне мешаешь? – кажется, я нашёл повод чтобы отвязаться от него и целый день провести с моим мальчиком. Не знаю, что стукнуло мне в голову, но идея мне пришлась по вкусу.
- Подожди, Том, а ты разве его ещё не тр*хнул? – удивлённо приподнял бровь Рейн, внимательно всматриваясь в моё лицо, - а он думал это так просто? Он сам поставил обязательное условие. Вот я его и исполняю.
- Нет ещё, – спокойно, с каменным выражением лица, довольно отчеканил я.
- Я же сам видел, как утром он из твоей комнаты вышел. Если вы не тр*хались, то чем же ещё занимались? – как здесь всё оказывается запущенно.
- Мы просто спали вместе. Понимаешь Рейн, просто спали. А вы нам помешали между прочим. Осталась всего семь дней, а я его ещё не тр*хнул, так что, пожалуйста, не мешайте нам и не путайтесь под ногами, - я старался, чтобы мой голос звучал как можно убедительней. Но я еле подавил в себе рвущейся наружу смешок. Меня забавляла это ситуация. А вот если бы я сказал, что мы уже переспали, как бы Рейн проверил это? Не спросит же он такое у Билла? Хотя у него ума может и на это хватить. И можно уже признаться, что мысль о том, что я буду заниматься сексом с Биллом, теперь уже не вызывает ни капли отвращения. Только непонятное томительное возбуждение и нежность. Ведь Билл очень добрый и ласковый. Таких в жизни у меня не было ни разу. Поэтому ни о каком тр*хе не может быть и речи. Он меня любит, а значит, я постараюсь сделать всё так, как он этого заслуживает, и как хочу я. Только нежно… И никак иначе…
Рейн с Йоханом поехали одни. И я наконец-то смог с облегчением выдохнуть. Думаю, его брат, с которым мы виделись всего-то пару раз, не сильно обидится или расстроится по этому поводу. Семь дней… всего семь дней спокойной жизни. Семь дней, чтобы что-то придумать. Уверен, даже если я откажусь, Рейн с превеликим удовольствием всё расскажет Биллу сам. И о реакции мальчика можно только догадываться. Будет больно не только ему… Я не смогу спокойно жить дальше, зная, что он остался совсем один. Мне нужно быть уверенным в его будущем.
Входная дверь квартиры Билла как всегда была открыта. Уже знакомая обстановка не вызывала сильной брезгливости, но всё равно заставляла морщиться от неприятного запаха. Но как только представлю, что Билл жил в этой квартире шестнадцать лет, в обстановке пропитанной грязью с запахом алкоголя, в моём сердце неприятно начинает щемить, и отвращение само собой отодвигается на второй план. В этот раз здесь даже хуже, чем в предыдущий. К вечному бардаку добавились еще и осколки стекла на кухне. Ну как так можно жить? Всё было перевёрнуто вверх дном, как будто бы в квартире побывали воры и всё тут обчистили. Я бы так и подумал, если бы здесь было что брать. Не зацикливая внимание на кухне, я медленным шагом, смотря себе по ноги, чтобы ненароком не подвернуть здесь ногу, прошёл до комнаты Билла. Дёрнув ручку обшарпанной двери, я оказался в единственной комнате которая, по моему мнению, была довольно таки чистой, если сравнивать с другими. Мой взгляд сразу же упал на кровать, вернее на лежащего на ней, бледного, как смерть Билла, который свернувшись калачиком протяжно скулил и очень часто дышал. Сердце тут же начало отбивать бешеный ритм, а ладони моментально вспотели. На ватных ногах я осторожно подошёл к кровати, присел рядом и легко дотронулся до горячего лобика. Котёнок весь горел, бледное личико было покрыто испариной. Лицо влажное от пота, а мокрые и слипшиеся прядки волос прилипли к коже. Быстро подорвавшись с места, я выбежал из комнаты и в спешке стал рыться во всех тумбочках, создавая ещё больший беспорядок, чем было до этого. Нервно открывая все подряд шкафчики я так и не нашёл то, что мне было нужно. А что вообще я надеялся здесь найти? В больницу звонить нельзя, мало ли. Я вообще удивляюсь, как мальчишку ещё в приют не забрали. Чёрт! Что мне делать? До аптеки что ли бежать? Мысль ещё толком в голове не сформировалась, как я пулей вылетел из квартиры. До аптеки я бежал в ускоренном темпе, игнорируя пристальные взгляды прохожих. Продавщица на меня смотрела, как на пришельца с далёкой планеты. Ещё бы весь вспотевший, запыхавшейся парень покупает жаропонижающие таблетки и скупает все лекарства против простуды. А советоваться с этой продавщицей-блондинкой желания не было. Потом сам разберусь что, куда, и в каких количествах засовывать.
Вернувшись, я сразу вбежал в комнату и аккуратно стал распаковывать лекарства из целлофанового пакетика. Найдя градусник, я мигом раскрыл Билла из-под тоненького одеяла, дрожащей рукой кладя градусник под мышку. Малыш во сне постоянно ворочался и что-то неразборчиво шептал. Из-за волнения мои руки тряслись, и я еле раскрыл упаковку с каким-то лекарством. Бегло пробежавшись глазами по инструкции, и убедившись, что она действительно собьёт температуру, я помчался за водой. Прибежав со стаканом, я поставил его на тумбочку рядом с кроватью. Смотреть на Билла в таком болезненном состоянии было невыносимо. Сердце сжималось каждый раз, когда до меня доносились жалобные стоны и тихий скулёж. Температура была очень высокой, я даже сначала ужаснулся – 39,4. Еле затолкав в него лекарство, при этом половину воды выплескав на одеяло, я сел рядом, соображая, что же делать дальше. Билл был весь мокрый, а новая одежда, кажется, была очень жаркой и только мешала. Открыв шкаф, я совсем не удивился такому маленькому количеству вещей. Если, конечно, эти тряпки можно было назвать одеждой. Ну, по крайней мере, я нашёл домашние свободные штаны и простую футболку с милыми медвежатами. Билл постоянно ворочался, и мне приходилось удерживать его худое тельце одной рукой, а второй избавлять от тесной одежды. Тёмная ткань, кажется, сжимала ему все внутренности. Когда со штанами было, наконец, покончено, я невольно ужаснулся его такой болезненной худобой. Когда я с горем пополам снял ещё и футболку, моим глазам представился через-чур худой парень, его рёбрышки очень явно выпирали, а вся кожа была липкая от пота.
- Теперь только попробуй отказаться от еды, Билл. Впихну насильно. Если нужно, за тебя разжую и в рот полажу, понял? – скорее сам для себя строго проговорил я.
Затем я надел на него домашние штаны и футболку. Вот так вот намного лучше, и удобней. Нужно будет к себе его перевезти. Болеть в такой вот обстановке, я ему не позволю.
Температура спала. Теперь Билл просто спокойно лежал, и его дыхание понемногу выровнялось. Бледные губы иногда шевелились, и малыш что-то невнятно бурчал сквозь сон.
- Как же ты меня напугал, маленький, - я аккуратно приблизился к его лицу и легко поцеловал в горячий носик. Затем ладошкой притронулся ко лбу, проверяя наличие температуры, и довольный проделанной работой сам себе улыбнулся. После я тихо вышел из комнаты, чтобы вызвать такси, и наконец, забрать его из этой квартиры. Когда я возвратился обратно в комнату, Билл уже лежал с раскрытыми глазками и с тревоженным лицом, кажется, старался понять, где он находится. Я присел на кровать, ближе придвигаясь к нему, и нежно притронулся к его губам. Билл, видно, сначала не понял, что происходит, и попытался оттолкнуть, но я лишь прижал его ближе к себе, не давая возможности пошевелится. Малыш расслабился и улыбнулся сквозь поцелуй. Я погладил его по мягким волосам и, отстранившись, прошептал:
- Малыш, как ты себя чувствуешь? – Билл улыбнулся мне своей очаровательной улыбкой и смущённо произнёс:
- Хорошо, Том, а ты как здесь оказался, ты же должен быть…
- Не должен, - перебил я его, слегка касаясь приоткрытых губ брюнета, - сейчас такси приедет, поедем ко мне, поживёшь в моей квартире. И учти, - дотрагиваясь до губ парня, прошептал я, - никаких отговорок я не приму. Ты болен и я буду о тебе заботиться. С его губ не слетело ни единой фразы. Билл, только лишь часто заморгал, а потом улыбнулся… Его лицо озарила счастливая улыбка. И я не смог не улыбнутся в ответ. Очень сложно передать всю мою нежность по отношению к Биллу. Когда он так мило улыбается и слегка отворачивается, чтобы я не видел его смущения, я готов просто расцеловать его залитые румянцем щёчки, обвести губами контур аккуратного носа и, наконец, припасть к таким мягким губам.
- Том… я, - прошептал Билл, опуская вниз сонные глаза, - спасибо… тебе.
- Малыш, за что ты меня благодаришь?
- Ну,… ты так заботишься обо мне.
- Билл, люди всегда заботятся о тех, кто им дорог, - я немного помолчал, наблюдая за реакцией мальчика. На его личике было очень искреннее удивление, но совсем через минуту его улыбка стала ещё шире.
- Давай помогу тебе подняться, сейчас такси приедет.
До дома мы доехали быстро. Билл весь путь, постоянно меня отдёргивал и спрашивал, зачем мы вообще его вызвали, если от моего дома до его мы пешком доходим, максимум минут за двадцать. Я просто проигнорировал его возмущения, наслаждаясь тем, как Билл меня переубеждает, при этом размахивая тонкими ручонками. А когда я его угомонил и наконец, заставил облокотиться об меня, он недовольно фыркнул, но после крепко прижался к груди, тяжело дыша и всё ещё что-то неразборчиво шепча.
Отредактировано ~Lily~ (25.02.2012 19:24:23)
