Глава 8. Откровения и вторая ночь.

But if I had you,
That would be the only thing I'd ever need
Yeah if I had you,
Then money, fame and fortune never could compete
If I had you,
Life would be a party, it'd be ecstasy
Yeah, if I had you
You y-y-y-y-you y-y-y-y-y-you y-y-y-y-y-you
If I had you…

Резко просыпаюсь от звонка. Чувствую, что меня обвивает что-то. Открываю глаза – Том. Неужели мы спали, обнявшись? Какой он красивый, когда спит…
А телефон продолжает настойчиво петь голосом Адама известную песенку. Тянусь рукой, нащупываю его на тумбочке, беру и нажимаю на кнопку вызова.
— Алло? – тихо и сонным голосом бормочу я.
— Билл, бл*ть, ты домой собираешься? – рявкает Адам. – Уже первый час!
— Серьезно? – ну, я люблю поспать.
— Серьезно!
— Ммм…. Знаешь, Адам, я приеду под вечер.
— Ну, хорошо, — голос становится спокойным. – Только приди домой, ключи возьми, мы с Дэвидом на выходные в Мюнхен уезжаем. Не поедешь с нами?
— Эээ….нет. Во сколько уезжаете? – странно, что они меня не предупредили.
— В три часа.
— Ладно, попозже заеду. И значит, сегодня я не работаю?
— Нет, сегодня клубом будет заведовать друг Дэвида, так что отдыхай.
— Ок, ладно, пока.
— Пока. Цел…. Ждем.
Нажимаю отбой. Хотел сказать «целую».
— Кто? – Том только проснулся. Поворачиваюсь к нему.
— Адам. Они с Дэвидом на выходные уедут в Мюнхен, так что я два дня свободен, — улыбаюсь и легонько провожу ладонью по щеке Тома. – Но я должен заехать домой до трех, чтобы забрать ключи. Когда у тебя родители приедут?
— Не знаю, — потягивается, ложась на спину, и берет свой телефон. – О, сообщение от мамы: «Mon ange, мы уехали за город на выходные с друзьями. Жаль ты не с нами». Клево, значит, я тоже два дня свободен.
— Мон анже, — хихикаю.
— А что такого? Тебя разве мама не называла как-нибудь ласково?
— Называла солнышком, — улыбнулся я, вспомнив, как мама целовала мой волосы, ласково гладила по спине и шептала о том, что я для нее как лучик света. В глазах моментально защипало, а в горле встал ком.
— Сколько время? – спросил я.
— Ого, уже без пятнадцати час. Может еще поспим? – поворачивается ко мне, вновь обнимая. – Извини, мне не стоило говорить про маму…
— Не извиняйся, Том. И я бы рад еще поспать, но мне нужно за ключами, — ласково глажу его по накаченной руке.
— Тогда давай проведем эти два дня вместе? – носом утыкается в подушку.
— А Кэтти? – зря я про нее вспомнил, но все же.
— А что Кэтти? Она уже достала. Порву с ней, как приду в школу. И эти выходные я хочу провести с тобой.
Так приятно это слышать.
— Тогдааа… я первый в ванную, — вскакиваю и бегу на поиски таковой комнаты. Через минуту прибежал Том, видимо соображал, что произошло. И мы начинаем бороться за место у раковины. Включаю воду и брызгаю в него, он в меня. Так завязалась шуточная драка. Мы брызгались, толкались, пинались, смеялись.
— Ну, Том, дай умыться! – жалобно простонал я, укрываясь руками от воды, так как Том «захватил» кран.
— Да ты не только умылся, но и помылся полностью, — ржет он.
— Том, я весь мокрый! – взвизгиваю, и тут же поскальзываюсь, хватаясь руками за Тома, и мы оба падаем на кафель. – Моя заааааадница!!!
Том заржал еще сильнее, придавливая меня к полу.
— Тебе смешно, бл*ть, а мне больно! Дурак ты, что ржешь?! Уйди, противный! – манерно тяну последнее слово и начинаю по-женски колотить ладошками спину Тома. Он вскакивает, тянет меня вверх и поднимает на руки. Выносит из ванной, кидает на кровать и нависает надо мной. Секунду хищно смотрит на меня и страстно впивается в мои губы. Потом начинает покрывать мое тело влажными поцелуями. Так страстно, яростно, хаотично. Хочется застонать, но когда он спускается к боксерам, останавливаю его. Еще рано…
— Том, хватит, — учащенно дышу, — мне ведь еще за ключами ехать…
Вновь поднимается к моим губам и облизывает их.
— Ну, давай езжай от подружки со стояком, — ухмыляется и встает с меня.
Хнычу. Ведь и, правда, стояк.
— Пойду подрочу, — встаю с кровати и иду в ванную.
— Ну, ну, давай! А я посмотрю.
— Я тебе посмотрю, — пригрозил я кулаком и скрылся за дверью. Умываюсь холодной водой, вытираю мокрое тело полотенцем. Надо подумать о чем-нибудь скучном, противном, чтобы пропала эрекция. Но в голову ничего не лезет… Ладно, я офисный работник, захожу в кабинет начальника. Злой и уставший. И вдруг чувствую, что кто-то прижимается ко мне сзади, обнимая руками за талию. Губами массирует мочку уха. Ммм… как приятно. Откидываю голову назад, позволяя целовать шею. Руки перемещаются с живота на пах. Пробираются в боксеры. Судорожно ахаю, когда человек за спиной начинает водить по члену вверх-вниз, ускоряя темп. Все сильнее и резче. Не могу просто дышать, уже стону в голос. Громче с каждым движением руки. Скоро долгожданная разрядка. Еще чуть-чуть…
Бессильно падаю в чьи-то объятия. И осознаю, что это не моя фантазия. Поворачиваюсь…
— Том? – у меня в глазах и удовлетворение и удивление. – Я же сказал не…
— Я просто не мог тебе не помочь, — чмокает меня в губы.
— А тебе помочь? – кокетливо изгибаю бровь, чувствуя его возбуждение.
— Не надо. Я не хочу, чтобы ты думал, что я пользуюсь тобой, — мягко улыбается.
— Но я же сам предложил…
— Не надо, — затыкает рот поцелуем. Целуемся долго и лениво.
Все-таки отстраняюсь от него и сажусь на колени.
— Билл, встань! Я лучше сам, — поднимает меня. Вижу в глазах безграничную нежность и заботу. Он не считает меня шлюхой, не пользуется мной, даже наоборот – доставляет мне удовольствие.
— Тогда я пойду, приготовлю чего-нибудь, — целую его в щеку и ухожу. Надеваю брюки, футболку и спускаюсь на кухню.

— А ты фкуфно готофишь, — говорит Том, уплетая за обе щеки спагетти.
— Не подавись, — усмехаюсь, аккуратно накручивая макаронину на вилку. – А то ты как поросенок ешь.
— Где учился готовить?
— У Адама был парень, у которого отец шеф-повар, вот он, в смысле сын, научил нас готовить. Мне тогда было одиннадцать, — улыбаюсь, вспоминая, КАК мы учились готовить. Весело было. Адам и Фридрих, с которым они встречались три года, толкали друг друга у плиты, смеялись, из рук давай пробовать еду, целовались или целовали в обе щеки меня, вороша меня по волосам, и терпеливо уча готовить. Пожалуй, это было самое лучшее время. И, кажется, Адам был по-настоящему счастлив.
— А Адаму сколько лет?
— Сейчас 26.
— У него есть…эээ…парень?
— У него уже три года никого нет. Всего у него было на моей памяти парней, — я задумался, пересчитывая всех, кто был у Адама, при этом загибая пальцы, — пять.
Точнее можно сказать не парней, а тех, с кем он просто спал. После Фридриха серьезных отношений у него не было. Потому что он очень страдал из-за разрыва, а случайные связи были лишь для того, чтобы забыться.
— Слушай, а он…эээмм…кто был главный у них в отношениях? – Том засмущался. Широко улыбаюсь, хитро прищурив глаза.
— В смысле, кто актив, а кто пассив?
— Ну, да…
— Адам был всегда активом. В отношениях было равноправие, но не в постели. Я что-то не припомню, чтобы Адам говорил, что трахали его, а не он. Хотя может он п*здит.
— А по какому принципу делят на…?
Что, Томми, в геи податься решил? С радостью примем.
— Кто старше, сильнее, тот актив, — спокойно, без эмоций отвечаю я.
Знаю, что сейчас спросит.
— А если одного возраста? – что и следовала ожидать.
— У кого телосложение крепче, — лукаво улыбаюсь. – Что, решил присоединиться к радужному сообществу?
— Что значит «радужный»? – непонимающе смотрит на меня. Он настолько увлечен беседой, что забыл про завтрак.
— Ммм…флаг гомосексуалистов состоит из всех цветов радуги, — ощущаю себя энциклопедией или родителем, у которого маленький ребенок спрашивает, откуда берутся дети.
— Значит, поэтому ты назвал меня тогда…
— Радужным? – с улыбкой закончил за него. – Да, тем более у тебя кепочка была такая, — хихикаю.
— Вот поэтому охранник принял меня за своего, — тоже смеются. Я осекся…
— Ты же говорил, что там его не было?
— Да я соврал. Был он там, мне пришлось притвориться «противным», чтобы меня впустили.
— Но они должны были проверить списки! – я ударил по столу кулаком, что Том даже вздрогнул.
— А я спросил, здесь ли герр Каулитц, просто вспомнил, что у тебя тоже Днюха и что с такой внешностью только в гей-клубе тусоваться, не обижайся, — примирительно поднимает руки. – Ну, и я сказал, что сюрприз для тебя, и он впустил.
— Но почему именно этот клуб? Я мог быть в любом другом. Значит, тебе просто повезло в тот день…
— Да уж. Но я не думал, что ты и вправду там окажешься!
Я заржал.
— Короче, мы стали друг для друга сюрпризами, — я держался за живот от смеха. – Я тоже не думал, что встречу ТЕБЯ в гей-клубе!
Мы оба смеялись полчаса. Хотя тогда ничего смешного не было.
— И, знаешь, я сначала не сообразил, что за монеты, — продолжил Том. – И причем там слово Virgin. Энди меня подтолкнул…. Да, я вообще в шоке был от происходящего, да к тому же и пьян. Ничего не соображал. Только в лифте до меня дошло, что я должен был сделать с тобой…
— И как же ты согласился на это? – я хитро прищурил глаза.
— На что именно?
— Переспать со мной, хотя мы и дня не были знакомы.
— Нууу… знаешь, я ничего не соображал уже и…тело было мне уже не подвластно. Ну, когда возбужден, голова редко соображает, что и с кем…
— У меня тогда был первый раз.
— Но ведь ты тоже не контролировал себя? Хотя мог бы просто выгнать меня.
— Я не мог тебя выгнать, потому что в ту ночь мне нужно было лишиться девственности. А ты просто под руку попался, — хмыкнул я. – Тем более мне тогда понравилось…, — я покраснел.
— И мне, — тихо сказал Том, опустив глаза. – Только я до сих пор не пойму, зачем разыгрывать в лотерее ночь с тобой? И что вообще за маскарад? И почему ты там…шлюха?
— Была импровизированная ацтекская вечеринка, меня должны были принести в жертву, как бога, заключенного в тело смертного. Меня для этого скинули в псевдо-вулкан, чтобы бог освободился. И так как у меня не было ни разу парня и секса, Дэвид придумал разыграть мою девственность в лотерее. С этой ночи я стал работать. В 17 лет я заключил контракт с Дэвидом на то, что буду работать у него в клубе с 18 лет… «Богом любви». То есть, дорогой шлюхой.
— Но зачем Дэвид…ну, почему ты работаешь в этой сфере?
— Когда я оказался в этом клубе случайно, Адам отвел меня к Дэвиду и предложил усыновить. Дэвид сказал, что сделает это в том случае, если я соглашусь с 18 работать у него. Но в 10 лет я и понятия не имел на что соглашаюсь!
— Получается, он воспользовался твоей беспомощностью? – возмутился Том.
— Получается, что так, — вздохнул я. – Но, по крайней мере, я не жалуюсь на те девять лет, что прожил у него. Он хорошо ко мне относился. Но я уже с 16 лет начал думать, во что я вляпался и чем мне предстоит заниматься — проституцией!
— И ты ни разу не хотел сбежать?
— А куда? Они бы меня нашли в любом случае, даже будь я в другой стране. И если бы я разозлил Дэвида, то, то, что мне светило – работать возле клуба проституткой, как те трансвеститы!
— Это ужасно, Билл. Надо что-то делать. Ты собираешься всю жизнь там работать?
— А что делать? – развел я руками. – Бежать – не вариант. По-хорошему не договориться – Йост меня не отпустит, я приношу большую прибыль. Я больше не знаю…
— А через суд?
— Откуда у меня есть деньги на суд? Да Дэвид наймет самого лучшего адвоката в Европе, но не даст мне уйти. У меня нет шансов.
— А если сказать, что они издевались над тобой?
— Но ведь это же неправда. У меня нет доказательств. И вообще…, — я перевел взгляд на часы, –…мне уже пора!
Вскакиваю, ураганом несусь в спальню Тома, беру куртку и бегу на выход. Там меня ждал Том.
— Ты ведь приедешь? – спросил он, когда я обувал свои байкерские ботинки.
— Приеду, кончено. Главное, чтобы ключи мне дали, — поцеловав его в щеку, выбежал на улицу, сел на байк и умчался прочь.

Зайдя в здание, я ринулся к лифту, но меня окликнули.
— Билли! – это вахтерша, пожилая фрау Мюллер.
— Здравствуйте.
— Вильгельм, твои родственники уже уехали, просили передать ключи, — протягивает ключи от квартиры.
— Ох, спасибо, — забираю их. – А что-нибудь еще говорили?
— Сказали, что тебя не дождешься, — засмеялась бабушка.
— Это точно. Еще раз спасибо, фрау Мюллер, — улыбнулся ей и побежал к лифту
Оказавшись в квартире, первым делом иду в душ, затем крашусь, укладываю волосы, переодеваюсь.
Тут звонит Энди.
— Да, Андрэ? – поднимаю трубку.
— Билл, ты дома?
— Да, а что?
— Ничего особенного, хотел предложить погулять.
— Эээ….Андрэ, меня Том звал гулять…
— Серьезно?! – он очень удивлен.
— Да, но я тебе потом все расскажу, — и тут я вспоминаю, что у меня нет номера Тома. – Ой, слушай, у тебя есть его номер?
— Да, записывай.
Он продиктовал номер.
— Спасибо. Если что, я тебе позвоню, ок?
— Ладно, удачи, — улыбается.
— Целую, пока, — нажимаю отбой и заношу номер Тома в контакты.
Так, поехать к нему сразу домой или позвонить? Родители могли уже приехать, значит надо позвонить. Хотя у него же они уехали…
— Да? — раздался его настороженный голос после гудков.
— Радужный мой, угадай кто?
— Билл! – радостно восклицает он. – Так ты приедешь?
— А твои родители приехали?
— Так они же уехали. Но мы и не дома будем.
— А где?
— Где захочешь. Можем позвать еще Йохана и Энди.
— А, да, — весело отзываюсь, но мне обидно – я надеялся провести эти дни только вместе с Томом – но не говорю ему. Пусть будет, как он захочет.
— Билл? Ты где?
— А? Я здесь, здесь…
— Позвони Энди, а я Йо, пусть подъедут к кафе «Шоколандия». Ты тоже сразу езжай туда, я буду там.
— Ладно, скоро буду.
— Езжай на метро. Все, жду, — кладет трубку.
Пишу Энди sms: «Подъезжай к «Шоколандии» и прихвати с собой Йохана», и иду спускаться.

В метро на меня как обычно пялились. Одна маленькая девочка даже сказала маме, что я похож на куклу и хотела бы такую же. Мама оглядела меня и отвела дочь подальше. Видели бы мои родители, на кого я похож и кем стал. Мать бы ничего не сказала и даже одобрила мой внешний вид, а вот отец…. Еще б изнасиловал по пьяни в темном переулке, приняв за девушку. Меня передернуло от таких мыслей. Интересно, зачем Дэвид и Адам уехали именно в Мюнхен? Мы туда не часто ездили. Всего два раза. И сейчас я им не понадобился…. Обычно они всегда брали меня с собой, боялись меня оставлять одного. Видимо, думали, что убегу.
Выхожу на моей остановке и поднимаюсь вверх. Иду к кафе и вижу Тома, стоящего около входа.
— Йохан и Энди скоро будут, — говорит он, когда я подошел к нему. – Пошли, зайдем, займем столик.
Мы разделись, сели за столик и заказали горячее какао.
— Ну, что, застал своих? – спросил Том.
— Нет, — засмеялся я. – Они уже уехали, сказав, что меня не дождешься, и оставили ключи на вахте.
Мы еще немного посидели, снова заговорив о будущем, о том, кто кем хочет стать
— Когда окончу школу, поступлю на дизайнера или стилиста-имиджмейкера. Если, конечно, Дэвид позволит.
— А я хочу на журналиста. А потом работать в каком-нибудь молодежном модном журнале. Ну, на крайний случай могу пойти на юриста, — хохочет.
— Не глупи! На юриста он пойдет! – смеюсь вместе с ним. – Смотри, поступим еще в один университет.
— Ага, еще скажи, в одной квартире будем жить.
— А ты против? – медленно, сексуально облизываю губы, от чего Том давится какао.
Тут в кафе заходят Энди и Хан и подсаживаются к нам.
— Конец света близок? С чего вы вдруг вместе? – спросил Йо, в шутку подозрительно переводя взгляд то на меня, то на Тома.
— Хан, отвали, — отмахнулся рэпер.
— Ага, значит я прав, Том? Любовь зла – полюбил козел козла? – друг хитро прищурился и засмеялся над покрасневшим Томом.
— Йооо…
— Да, ладно, расскажите, в чем дело? – спросил Андрэ.
— Да ни в чем, просто я вчера ночевал у Тома, — ответил я, лица одноклассников удивленно вытянулись. – Нет, вы не о том подумали.
— Просто мы решили пойти на мировую, — поддержал меня Том.
— И что вы нас в кафе притащили? Надо идти в клуб и отметить! – воскликнул Хан.
— Ох, нет…. я хочу эти два дня отдохнуть от клубов, — я состроил уставшую мордашку.
— Тогда может у кого-нибудь дома? – предложил Андреас.
— У меня никого нет…

Йохан и Скарлетт:

Помотавшись до 8 по городу, мы затоварились алкоголем и поехали ко мне домой. На вахте я помахал рукой Хайди – моей знакомой, внучке фрау Мюллер, которая было обрадовалась моему появлению, но сразу помрачнела, когда за мной вошли трое парней, один из которых с ящиком пива, другой с бутылкой мартини. Бедная девушка, она, наверно, не то подумала…

— Ну, и квартирка у тебя, Каулитц, — присвистнул Хан, осматривая помещение.
— В смысле?
— Роскошная и мрачная…обитель порока, цитадель разврата, — хохотнул он.
— Это ты лучше про «Red House» скажи, — весело поддержал его Том, за что я не больно пихнул его в бок.
Мы прошли на кухню к бару, вытащили пиво и мартини на стол.
— Кстати, я пить не буду, — пискнул я, когда уже были открыты три алюминиевых банки пива.
— Куришь, но не пьешь? – Том удивленно вскинул брови.
— Я редко курю, а пью еще реже.
— Ну, да, как же. Пыхтишь как паровоз в школьном туалете целыми днями…
— Я курю, когда мне хреново….Но это в прошлом.
— Что за депрессон, Каулитц? Выпей и расслабься. Лучше алкоголь, чем никотин, — встрял Хан, наливая специально мне мартини.
— Ну, ладно, но я много не буду, — беру бокал.
— Все так говорят, — ухмыльнулся Йохан и воскликнул: — Ну, что, за перемирие Каулитца и Трюмпера!
Все чокнулись. Парни залпом выпили банки, а я сперва попробовал свой напиток. Понравилось, и сделал три больших глотка.
Прошло еще какое-то время. Мы пили, болтали. Я выпил уже четыре бокала и уже чувствовал себя немного пьяным. Ну, ладно, очень пьяным. Остальные пили уже 5 банку и вели себя вполне нормально. Видимо, не впервой.
Я так заслушался разговор Йохана и Энди о том, какие девушки им нравятся, что начал засыпать, подперев голову рукой, и чуть не свалился.
— Ооо, Билл уж готов. Что, пьешь только легкие коктейли? – усмехнулся Хан. – Привыкай, надо становиться мужиком!
Я прыснул.
— Я и брутальный мужик – несовместимые вещи. Тебя не смущает, что я гей?
Он попытался серьезно посмотреть на меня.
— С чего бы?
— Ты первый в классе, кто начал наезжать на меня по поводу моего внешнего вида и первый же, кто прекратил это, — сказал я, растягивая слова. Мне вдруг стало интересно, почему это так. Он был и есть заводила и главный в классе, но почему он так вдруг переменил свою точку зрения.
Йохан молчал, я ждал ответа. Андрэ и Том внимательно наблюдали за нами. Повисла напряженная тишина.
Наконец Йо прервал ее:
— Ну, Каулитц, всякое бывает в жизни, что приходится менять свои взгляды, принципы…. Или просто проявлять терпение к тем, кто не такой, как ты. И потом самому становится стыдно, что был глуп раньше, что не принимал людей такими, какие они есть, не пытаясь их переделать на свой лад, не заставляя быть тем, кем они не являются.
Мы все трое с раскрытыми ртами слушали его речь. Теперь я понимаю, за что его уважают.
— Ну, ты даешь! Крут! – Том подставил ладонь, Йохан дал «пять». – Не ожидал от тебя таких слов.
— Да ладно…
— Но ты так и не ответил, — напомнил я ему.
— Давай в игру «Правда или действие»? – вдруг предложил он.
— Давай. Я задал вопрос, правда или действие?
— Так и быть, правда. В общем…. У меня старший брат гей, — мы все в тихом шоке. — Да, однажды, когда я был в 9 классе, мать узнала, что Фридрих встречается с парнем.
— Как?
— Она застукала их возле дома, он думал, что все спят, и они поцеловались прямо на крыльце…. Был такой скандал, его хотели упрятать в психушку или переехать из района, города…Он тогда у отца работал, поэтому не уехал из дома. И вот тогда я понял, что это его ведь жизнь, его выбор, и они не смогут насильно изменить его ориентацию. И я встал на его защиту, родители на меня орали, думали, что я такой же…. И тогда он расстался с тем парнем из-за давления, у него началась депрессия, он ничего не ел…. бля, как подросток, хотя ему было 22! Родители видели это и постепенно начали свыкаться с мыслью, что их сын гей. Они попросили у него прощения, но он уехал в Нидерланды, сказав, что не сможет здесь больше жить. Видимо, он так и не простил родителей…. А я все то время поддерживал его и потому я перестал издеваться над тобой. Я ответил на твой вопрос? – закончил Йохан.
— Очень даже…, — изумленно прошептал я. Вся эта история показалась мне знакомой. Первого и последнего парня Адама звали Фридрих. И было это три года назад.
— А как звали парня Фридриха? – спросил я.
— Я не помню, помню только, как он выглядел….брат показывал его фото.
— Как?!
— Голубоглазый брюнет, внешность не немецкая…еврей, кажется. Ах, да, его звали Адам!
Вот теперь у меня, Андрэ и Тома упала челюсть. Значит, вот оно что…
— Еб*ть, Санта-Барбара, бл*ть! – Андрэ был ах*е. – Это же «брат» Билла! – он кивнул на меня.
— Серьезно? – Йо выпучил глаза.
— Он сводный…. ну, то есть, мы живем вместе с ним у Дэвида, — рассеянно ответил я. – Мы не родственники.
— Бл*, — протянул Йо. – Вот я идиот! Это же тот парень, что приезжает за тобой?
— Ну, да…
— А я, значит, не обращал внимания на него…
— Наверно…
— Теперь моя очередь задавать вопрос, — сказал он после небольшой паузы.
— Не мне. Следующий на очереди Андрэ, — хихикнул я.
— А? – Йохан непонимающе посмотрел на меня, переводя взгляд на моего друга. – Блин, Билл, хитрюга!
Я еще сильнее захихикал и снова чуть не упал. Меня подхватил Том, и когда я уселся, он не убрал руки с моей талии. Да и я был не против.
— Ну, ладно…, — Йо потер лоб, думая, чтобы такого спросить. – Ты был когда-нибудь влюблен в парня? Например, в Билла? Правда или действие?
У нас с Энди поползли вверх брови. Странно, я никогда об этом не задумывался. У меня и мыслей таких не возникало. Мне стало интересно.
Андреас покраснел.
— Что за странный вопрос?
— Не отпирайся, — улыбнулся Том.
— Эээ…действие, — Андрэ старался не смотреть на меня. Блин, ну почему действие? Мне правда нужна!
Йохан коварно улыбнулся.
— Тогда…поцелуй Билла.
— Что?! – одновременно воскликнули мы с Энди. А я почувствовал, как рука Тома сжала мою талию.
— Да, да. Ты сказал действие, так что выполняй.
— Ну, уж нет! Я не могу! Лучше правда, — друг покраснел еще сильнее.
— Ладно, давай правду, — уступил Хан.
— Эмм… в общем, да. Мне нравился Билл, — он виновато посмотрел на меня, в то время как я на него в шоке – почему он мне не говорил? – Когда он пришел в школу…не знаю, он сразу привлек мое внимание. Такой яркий, индивидуальный, агрессивно настроенный. Но когда я узнал его поближе, он мне показался милым. А когда узнал его кошмар….мне было приятно, что он мне настолько доверял, что рассказал его. И я понял, что он мне нравится.
— Но почему ты не говорил? – прошептал я.
— А у меня были шансы? – усмехнулся друг. – Не думаю, что понравился бы тебе. Тем более ты тогда в Йохана был влюблен, — засмеялся он.
Настала моя очередь краснеть. Йохан с Томом уставились на меня.
— Правда?! – Хан чуть не потерял челюсть.
— Бл*, Андрэ! Зачем ты сказал? – я стыдливо закрыл лицо руками.
— Ну, раз уж на то пошло дело! – всплеснул руками блондин.
Йохан покатился со смеху.
— Что ты ржешь, придурок?! – ударил я его.
— Ха-ха-ха, Каулитц! Нет, ты это серьезно? Я тебе нравился? Ха-ха-ха!
— Блин, Андрэ….я тебя убью!
Теперь и Энди с Томом заржали, а я сидел красный как рак.
— Ну-ка, можно поподробнее? – спросил Йо, немного успокоившись.
— Нельзя! – надул я губы. – Андреас еще не до конца ответил на вопрос!
— Ну, а что еще рассказывать? – все еще хихикал блондин.
— И долго ты был влюблен в меня?
— Да нет, сразу после того, как ты сказал, что влюблен в Йохана.
— О, ты тогда понял, что шансов у тебя нет, — усмехнулся Хан. – Я слишком хороший соперник.
— Нет, это у Билла шансов не было, — так же усмехнулся Энди.
— Да ну вас! – я обиженно скрестил руки.
— Ой, ладно уж, не обижайся, радужный, — улыбнулся Андрэ. – Сегодня вечер откровений.
— Это точно. Так, Дрю, твоя очередь спрашивать Тома, — сказал Йо.
Я напрягся. Мне было интересно, что спросит Энди и что ответит Том. Блондин мельком посмотрел на меня, и я понял, что он спросит про меня.
— Скажи честно, тебе понравился первый раз с парнем? И как давно ты влюблен в Билла? – Андреас хитро прищурился.
Йохан прыснул со смеху, Том покраснел, а я смущенно улыбнулся.
— Эмм…. Ну, я…, — мялся Том, — блин, это слишком личное!
— Тут все рассказывали слишком личное, — возразил Андрэ. – Ты просто стесняешься.
— Да, да, Том, давай. Мне и самому интересно, — улыбнулся Йохан. – Я, похоже, что-то пропустил в твоей биографии. Ты уже занимался сексом с Биллом?
— Тааак, Андре, по-моему, ты не корректно вопрос задал, — вмешался я. Если Том скажет, когда и как произошел наш с Томом секс, то придется рассказывать Йохану, кем я работаю, а это ему знать не обязательно.
— Ладно, — кивнул Андрэ, — забудем про первый вопрос, отвечай, Том, на второй.
— Нет, мне интересно! – требовательно воскликнул Йо, как маленький ребенок.
— Йо, нет, — отрезал я. – Нельзя.
— Почему?
— Это слишком личное, — я показал ему язык и нервно засмеялся.
— Ну, так, у нас вечер откровений!
— Ну, все! Том, отвечай, — вмешался Андрэ, за что я благодарно посмотрел на него.
Том тяжело вздохнул, а его рука на моей талии напряглась.
— Ну, в общем, когда я попал в гей-клуб в первый школьный день, там я…, — он посмотрел на меня, решив продолжать легенду, — …подрался с геями, потому что они начали ко мне приставать. Но я не знал, что Билл отмечал там свой День рождения. Эээмм, у нас с ним тогда произошло кое-что…
— Секс? – заинтересованно спросил Йохан.
Том опять посмотрел на меня, и я незаметно кивнул. Если уж он решил ответить на вопрос, то мне нравилось то, что он придумывал.
— Да…
-Е**тьтебяврот, Том! – Шлагенхальт поперхнулся слюной. – Серьезно?!
— Йохан!!! – одновременно с Томом воскликнули мы.
— Ха-ха! Молчу, молчу, — усмехнулся он, примирительно подняв руки.
— Мы были оба пьяны....Ну, я стыдился этого и поэтому так вел себя с Биллом. Я боялся сам себе признаться, что мне понравилось. А потом постепенно начал понимать, что мне нравится…сам Билл. Я не мог определиться, что же мне надо, чего я хочу. И вот в пятницу вечером я встретил Билла и решил, что больше не могу скрывать свои чувства. В общем, я понял, что влюбился, через три недели после того случая в клубе.
— Как это мило, — Йохан с глупой улыбкой мечтательно вздохнул. – То есть вы теперь вместе?
Я, все это время слушавший Тома, опустив голову, посмотрел на него, и он улыбнулся мне, а я ему.
— Не смущай их, — ухмыльнулся Энди.
— Только мне кажется, что вы темните, — Йо сузил глаза и подозрительно посмотрел на нас.
— С чего ты взял? — спросил я.
— А почему ты сначала сказал, что не надо отвечать на вопрос, но Том все равно ответил? Либо Том врет, либо ты так быстро согласился, чтобы я узнал правду.
— Что ты такой подозрительный, Йо? – засмеялся Том. – Отстань, я рассказал все, что счел нужным.
— Ладно-ладно, не хотите отвечать – ваше дело, — махнул на нас рукой Шлагенхальт. – Том, твоя очередь.
Я взглянул на него. Я знал, о чем он спросит. Он внимательно смотрел в глаза, словно пытаясь проникнуть в сознание, не задавая вопрос вслух.
— Билл, что случилось с твоими родителями? Правда или действие?
— Да, Билл, и не отпирайся. Мы будем спрашивать тебя до тех пор, пока ты не скажешь правду, — сказал Йохан.
Я вздохнул. Они действительно хотят знать правду.
— Ладно, я отвечу, — я замолчал на минуту, собираясь с мыслями, и начал. – Мой отец был алкоголиком. Каждый вечер он приходил никакой и орал и избивал мать. Однажды он пришел и…убил ее.
Гробовая тишина и две пары глаз, уставившихся на меня в полнейшем шоке. Энди, услышав это, помрачнел и опустил голову, а я продолжил, хотя с трудом сдерживал слезы.
-Он запрещал ей подавать на развод, грозясь убить нас обоих, — мой голос задрожал. – И вот в один день он взял и…убил ее. Он расшиб ей голову об комод и она умерла от кровотечения в мозг… Я убежал из дома в страхе, что он догонит и убьет и меня, — слезы сами покатились по щекам. – И ничего не соображая, я забрел в квартал, где находился клуб. Там меня жутко напугали трансвеститы-проститутки, но появился Адам и повел меня к Дэвиду…. С тех пор я живу с ними.
Я замолк. Я не хотел смотреть на их лица, со слезами выбежал из кухни в свою комнату и упал спиной на кровать. В душе появилось дурацкое чувство страха. Страха, что они не поймут, прекратят со мной общаться, не захотят знать. Когда я рассказывал это Энди, все было по-другому, потому что он с самого начала был со мной. А с этими двумя я враждовал и только сегодня я почувствовал, что мы сможем стать друзьями. А сейчас я боялся, что они отвернутся от меня, сам не зная почему. И все же мне стало легче от того, что я высказался. Эту тайну я держал так долго в себе и никто, кроме самых близких, не знал о ней. А сейчас, как отреагируют Том с Йоханом?
Чувствую чью-то теплую руку на своей. Открываю глаза.
— Том…
— Мы никому не расскажем, поверь, — он наклонился ко мне близко-близко. – Это хорошо, что ты рассказал. Тебе ведь стало легче?
Я кивнул, вглядываясь в его лицо.
— Прости меня, Билл, — Том гладил подушечками пальце мое лицо и шептал. – Прости, что так долго не мог разобраться в себе и мучил тебя. Я не хотел признавать, что ты мне нравишься. Я запутался, я боялся, я не понимал…. Прости. Я…люблю тебя.
Наконец он сказал это. Наконец он отпустил себя, открылся мне. В этот момент я почувствовал себя счастливым, что даже захотелось плакать от счастья.
— Я тоже тебя люблю, — прошептал я, и он стал целовать мое лицо, осушая губами мокрые щеки.
— Ой, — послышался голос Хана. Мы с Томом одновременно повернулись в его сторону. Он стоял в открытых дверях с тупой улыбкой на все лицо.
— А я давно заметил, что вы неравнодушны друг к другу, — довольный, как кот, налакавшийся сливок или валерьянки. К нему подошел Энди.
— Йо, не мешай, не видишь, они заняты? – он отвел его, закрыв дверь, не смотря на протесты Йохана. А Том снова набросился на меня с поцелуями, снимая с нас обоих одежду и швыряя ее на пол. Жадно припадал губами к жилке на шее. Целовал, покусывая, зализывая нежную кожу, вызывая тем самым мое учащенное дыхание и хриплые стоны его имени. Его пальцы, затем он сам во мне, наши безумные крики, запах любви и секса, сплетенные тела, а потом одновременная остановка сердца. Смерть на несколько секунд, а затем глоток спасительного воздуха, и сердца снова забились, разнося горячую, обжигающую кровь по венам, возвращая к жизни, возвращая к сознанию. Сплетение влажных губ в поцелуях и шепот признаний в любви…
Это наша вторая ночь.

***
— Детка, мы приедем завтра утром, — голос Адама подозрительно ласковый. – Надеюсь, ты вел себя хорошо?
— Конечно, — таким же медовым голосом отвечаю ему.
— Ну, тогда пока.
— Целую.
— Адам? – спрашивает Энди. Уже обед. Мы вчетвером сидели на кухне и поедали пиццу, которую любезно заказал Энди, чтобы не заставлять меня готовить.
— Да, он сказал, что они приедут завтра утром.
— Здорово! У нас еще один день свободный! – Радостно воскликнул Том, обнимая за талию и целуя в висок.
— Точнее половина дня, — улыбаюсь ему. Йохан, подперев голову руками, дольно и счастливо смотрел на нас.
— Я так рад, что между вами все прояснилось, — проговорил он. – Ты молодец, Том.
— Почему я?
— Нужна большая смелость, чтобы осознать, что тебе нравится парень. И еще большая, чтобы признаться в этом ему.
— Йо, тебе на философский факультет идти надо, — усмехнулся Том.
— Неа, я химик-биолог. Кстати, смотрю на вас и вижу, что у вас есть похожие черты лица.
— Правда? – вглядываюсь в лицо Тома.
— Да. Например, губы и скулы, нос, если смотреть спереди.
Том проводит пальцами по моей щеке, носу, губам, слегка оттягивая нижнюю, через подбородок, по шее и до ключицы. Слышим какой-то довольный вздох, и одновременно поворачиваемся в сторону парней. Оба смотрят на нас и умиротворенно улыбаются.
— Не смущайтесь, продолжайте, — кивнул Йо.
— Интересно, а чем вы вчера занимались? – спросил я, хитро прищурив глаза.
Йохан поманил к себе пальцем. Я нагнулся через стол, внимательно слушая его. Он громко прошептал писклявым голосом:
— Не поверишь – футбол смотрели, — и заржал.
— И кто кому гол забил?
Том понял, о чем я и хохотнул.
— Что за намеки, Каулитц? Я не гей, пока тебя не трахаю.
— Да, ладно, расслабься! – Том похлопал Йо по спине. – Билл шутит.
— Конечно, — улыбнулся друг, а я сел обратно на стул.
Вторую половину дня мы провели дома. Разговаривали, веселились, кричали, спорили, а потом мы с Томом дрались подушками, и, в конце концов, я оказался поверженным, но все же получил утешительный приз в виде сладкого поцелуя и нежных объятий от победителя. А потом снова болтали, но уже на серьезные темы.
— Мне повезло, что я оказался у Дэвида. А то пришлось бы жить в сиротском приюте. Каждое Рождество просить хотя бы немного счастья, — а потом подрасти и понять, что Санты не существует, и однажды встретить какого-нибудь сутенера, который забрал бы с собой в публичный дом. Там бы меня до смерти затрахали похотливые, мерзкие свиньи. И потом я бы умер от СПИДа.
А может быть, меня однажды нашел бы Адам или Дэвид и забрал бы к себе. Но был ли я тогда счастлив с ними? И встретил ли бы когда-нибудь Тома?
— Билл, очнись! – кто-то похлопал у меня перед носом, я очнулся от мыслей и попытался сфокусировать взгляд на том, кто меня «разбудил».
— Том?
— Ты о чем задумываешься?
— Да так…. А что?
— Я спрашиваю, как ты Рождество отмечаешь?
— Я его с Андреасом и его семьей отмечаю, — я кивнул в сторону друга, на что он улыбнулся.
— Почему с ним?
— Потому что мы не отмечаем его вместе с Дэвидом и Адамом. Дэвид не отмечает вообще никаких христианский праздников, только Новый год и Дни Рождения. А Адам иудей, у них нет Рождества. Поэтому, пока я не пошел в новую школу, я на Рождество запирался в комнате, тупо валялся на кровати и думал о чем-нибудь…, — мне стало грустно, и я опустил голову. – А потом я познакомился с Андреасом.
Я благодарно посмотрел на друга, тот улыбнулся мне.
— А вы как отмечаете? – в ответ спросил я Тома и Хана.
— Я дома с предками, а вот Новый год уже с друзьями. Никогда не забуду Рождество, когда мы жили еще в Кольмаре. В этот праздник город невероятно красив! – а Том все-таки романтик.
— Да, я тоже с родоками, только после того, как уехал Фридрих, обстановка какая-то напряженная, — ответил Хан. – Они по-прежнему подозревают меня, гей я или нет. И то, что у меня уже два года есть девушка, их не волнует…
— У тебя есть девушка?! – хором спросили мы.
Я лично не знал и даже предположить не мог. Два года – достаточно много. Как он мог скрыть от нас?
Йохан засмущался, но все же ответил.
— Да…есть…из параллельного класса – Скарлетт.
У нас у всех от удивления расширились глаза. В голове сразу всплыл образ этой девушки: медные волосы, зеленые глаза, бледная кожа и алые губы, похожие на сочную клубнику. Не девушка, а нимфа. На скейте. И главное, самая нормальная из «вражеского» класса. Странно, что Том не заметил эту красавицу…
— И как тебе…вам удалось скрываться два года? – спросил все еще удивленный Том.
— И как вы с ней познакомились? Как начали общаться?
— Ну, я знал ее, но мы не были знакомы. Я стал засматриваться на нее еще в 8 классе. Ну, и примерно в то время, однажды я встретил ее и подругу Лену в скейт парке и был очень удивлен. Когда они увидели меня, сразу убежали, думали, что я начну издеваться над ними. На следующий день они снова пришли, но уже не убежали. Тогда от Скарлетт тащилось пол парка! Она стала «Королевой Скейтборда», — он усмехнулся. – У меня была сильная конкуренция, но я упорно два года бегал за ней, пытался быть лучше остальных….не знаю, может она рыжая ведьма и заколдовала меня, но я реально с ума сходил по ней!
— И что же ты сделал, что она тебя выбрала? – спросил я.
— Я просто наплевал на всех, подошел к ней и поцеловал. Я думал «пошлет, не пошлет», она выглядела растерянно. Ну, и я ей сказал, что круче меня она не найдет, так что у нее нет выбора – либо со мной, либо пусть прекратит сводить меня с ума.
— И?
— И она растаяла, — Йохан расплылся в улыбке. – С тех пор мы вместе. В школе не палимся, встречаемся только в парке, а там все свои, никто не сдает друг друга.
— Ааа, я помню, встретил ее как-то, она сказала, что вы ходите вместе на дополнительные занятий по биологии и химии.
— Да, и это тоже.
— Эй, это получается, у меня одного пары нет? – как-то обиженно произнес Энди. Я посмотрел на него и вспомнил про Хайди. Она очень даже хорошенькая, если ее переодеть и подкрасить.
— У меня есть кое-кто на примете, — хитро улыбнулся я. Андреас недоверчиво прищурился.
— Зная, где все время тусуешь, я боюсь предположить кто это…
— Я тебя как-нибудь познакомлю с этой красавицей…
— Трансвеститом? – Йо заржал.
— Ты видел красивых трансвеститов?
— Эээ…
— Вот и молчи, — я показал ему пирсингованный язык.
— Сваха, блин, — ласково обозвал меня Энди и мы засмеялись.

И тогда я почувствовал, что обрел настоящих друзей и любимого человека. Только из-за последнего будет еще много проблем.
А сейчас…блин, уроки!

***
— Привет, Билл, — улыбнулся Дэвид, проходя за порог.
Шесть. Часов. Утра. Они еще раньше не могли приехать?!
— Доброе утро, малыш, — и Адам с подозрительно-сладкой улыбкой.
— Доброе, — бурчу я, потирая глаз одной рукой, второй держа кофе. Вчера после 11, когда все ушли, я до двух часов делал уроки.
— О, это мне? Спасибо, — и эту самую чашку отбирает Адам.
— Эй! Отдай!
— Ты чего такой вялый? – спрашивает Дейв. – Чем вчера занимался?
— Ой, ничего особенного, — зевнул я. – А ты, Адам, чего такой странный?
— Он вчера энергетиков обпился, — усмехнулся Дэйв, наливая сок.
— А где вы вчера были и что делали?
— На…, — потянул Адам, мельком взглянув на Йоста. – На Дне Рождении одного музыканта.
— Кого?
— Да ты его не знаешь. Он наш знакомый, — отмахнулся Дэвид. Я подозрительно сузил глаза. Что-то он темнит. Но я не стал выведывать подробности.
— А ты-то чем занимался? В пятницу у подруги, говоришь, ночевал?
— Да…у одноклассницы. А субботу и воскресенье я провел с Андрэ, Йоханом и…Томом.
— Томом?
— С одноклассником, — осторожно кивнул я. – Мы пили.
— Пили? — они недоверчиво посмотрели на меня.
— Ну, да, а что? Делать все равно нечего…
— А уроки ты выучил, гуляка? – надзирательно спросил Дэвид.
— А то…ты думаешь, чего я такой не выспавшийся, — усмехаюсь. – Ночью учил.
— Эх, ты! Ладно, пойду спать, — и Дэвид удалился в свою спальню.
— А Том…это тот самый, с кем у тебя был секс? – наигранно равнодушно спросил Адам.
— Да, — бросил я и вскочил. – Мне пора собираться в школу.
— Давай, давай.

Глава 10. Слишком холодная весна.

Пришлось вернуться из северной сказки в реальную Германию. Шли дни, недели, месяцы.
Мы с Томом по-прежнему вместе. Он расстался с Кэтти, на что та устроила грандиозный скандал на весь класс, но, благо, не проболтавшись о нас. И теперь ко всему прочему нам приходилось скрывать наши отношения. О них знали только Йохан, Энди и их девушки. Нам приходилось скрываться. Сбегать с уроков, закрываться в туалетах из-за неудержимой страсти, целоваться в школьной беседке, скрываемой от любопытных глаз деревьями, извиваться на простынях в спальне Тома или ласкаться под струями в душе в «Red House», прекрасно понимая, что играем с огнем, но от этого кровь кипела еще больше. Мы жили в постоянном страхе и постоянно всем врали, пытаясь не запутаться в собственной лжи.
Не успел я вернуться, как меня сразу погнали в клуб — отрабатывать упущенное за каникулы. Тому это совсем не нравилось – делить меня с кем-то еще. Но сказать правду мы не могли, и от этого становилось еще хуже. Том мне много раз предлагал нанять адвоката, обещая помочь с деньгами, но я отказывался, потому что, какого бы мне не нашли адвоката, Дэвид нашел бы намного лучше. Отношение Дэвида и Адама ко мне почему-то стало иным. Они мало со мной говорили, да и я старался не общаться с ними. Но сначала допросили о том, чем я занимался в Лапландии. И с кем. Я говорил им правду по поводу того, чем мы занимались там, но без подробностей. А что я еще должен был им сказать? Что там у меня была лучшая рождественская ночь в жизни? И, тем не менее, они что-то подозревали. И сами стали подозрительными.
Дэвид старался избегать меня, при разговоре больше молчал или отвечал простыми фразами. Иногда он орал на меня, унижал, даже бил, но потом просил прощения. Было такое ощущение, будто ему стыдно передо мной за что-то. А Адам как-то помрачнел и стал нервным и раздражительным по отношению ко мне. Или иногда слишком ласковым и страстным, до такой степени, что набрасывался на меня с поцелуями. Но потом словно очнувшись, с испугом в его голубых глазах и со словами «прости» убегал к себе и целыми днями бегал от меня.
Я пришел к выводу, что они явно что-то скрывали от меня.

***
Как-то Дэвид вызвал меня на следующий день, точнее вечер, после ночи с клиентом. Я понятия не имел, зачем, но раз уж есть возможность, я попытаюсь его расспросить.
Я постучал в дверь его кабинета, услышав в ответ мягкое «входи». В комнате царил полумрак, из музыкального проигрывателя лилась спокойная музыка и красивое женское сопрано.
— Присаживайся, — Дэвид, затягиваясь сигарой, указал на кресло напротив себя.
Я развалился в кресле, будто сам был боссом.
— Зачем ты меня позвал? – я прищурил накрашенные глаза, вглядываясь в сизый дым.
— Последний клиент был не доволен тобой, — он пристально посмотрел на меня.
— Что же ему не понравилось? Не понравилось, как я делаю минет? Или моя дырочка? – я развязно расставил ноги. Дэвид даже поперхнулся от моих слов.
— Шутки вздумал шутить? Ты поосторожней со словами, малец.
— А то что? – с вызовом спросил я.
Дэвид нагнулся ко мне через стол и выдохнул дым прямо в лицо.
— А то Детке сделают больно.
— Дэвид, что происходит? – уже серьезно спросил я.
— А что случилось? – невинно хлопает ресницами.
Меня это начинает бесить.
— Это я тебя спрашиваю, что случилось? Почему вы с Адамом меня избегаете?
— О чем ты, Детка? Я тебя не понимаю.
— Оооооох, — вою от злости и бессилия. – Хватит дурака валять! Скажи, в чем дело!
— Закрой свой ротик, дорогуша. А то его заткнут чем-нибудь другим, — повышает голос. – И иди уже работай, тебя клиент ждет.
— За*бали меня ваши клиенты. Надоело все! Вы у меня уже в печенках сидите!
— Как раз таки *бать тебя и должны.
Я открыл было рот, но понял, что не могу ничего сказать в ответ. Он прав. Я же шлюха…
— Успокоился? А теперь иди и работай, Детка, — он кивает мне на дверь.
— Сука, — шиплю. – Это ты шлюха. Продажная шлюха. Как я ошибался в тебе. Думал, что ты хороший человек, а ты самая последняя сволочь! Пидор!
— Еще одно слово и…, — он резко встал с кресла.
— И что?! Что ты мне сделаешь? – я тоже встал. – Изобьешь меня? Заставишь танцевать перед всеми?
Он быстро обошел стол и, оказавшись рядом со мной, ударил меня по лицу так, что я упал.
— Ничего ты мне не сделаешь, придурок! – я зло посмотрел на него сверху вниз.
Но тут он расстегнул свою ширинку и я в ужасе понял, что сейчас будет. Он достал свою эрекцию. Когда он успел возбудиться?
— Соси, шлюшка, — он резко притянул меня к себе за волосы и вогнал свой член мне в рот, от чего я начал кривиться, на глазах от боли выступили слезы. – И попробуй только не довести меня до оргазма.
Я, давясь слезами, начал сосать, а он придерживал меня за голову, не давая вырваться. Это было до ужаса унизительным. До такого он еще не доходил. Мне было больно. Физически и морально. Не хватало, чтобы он меня еще и вы*бал.
Я работал языком, представлял, что это не Дэвид, а кто-то другой, но ощущение все равно было противным. Будто делаю минет отцу…
Он кончил прямо мне в рот, я закашлялся, но пришлось проглотить его сперму. После чего он откинул меня на пол, застегнул ширинку и сел за стол. Я, хрипя, задыхаясь и кашляя от подступающей истерики, с минуту лежал лицом вниз. Потом со всей дури опрокинул кресло, на котором сидел до этого, и вылетел из кабинета, грохнув дверью, услышав позади шипение:
— Шлюха…
На пороге я столкнулся с Адамом. Он испуганно смотрел на меня, схватит за предплечья.
— Что случилось, Билл? – сейчас он был искренен как никогда. Хантер действительно испугался за меня.
— Отпусти! Ублюдок! Ты с ним за одно! – я стал вырываться из его хватки, ударяя его кулаками в грудь.
— Билл, успокойся! – он попытался меня обнять.
Я лишь кашлял от слез и пытался вырваться, но Адам все же обнял меня, гладя по спине.
— Отпусти…меня…, — прохрипел я. Истерика понемногу спадала.
— Расскажи, в чем дело.
— Это вас надо спросить! – я оттолкнул его, он непонимающе уставился на меня. – Это надо до такого дойти! Заставить меня сосать своему опекуну!
Глаза Адама округлились.
— Ты делал минет Дэвиду?!
Истерика началась по новой. Я толкнул Адама и, ничего не ответив, побежал в свою комнату. Там меня уже ждал клиент. Молодой человек удивленно посмотрел на мое заплаканное лицо с размазанной тушью.
— И-извините, — заикаясь, проговорил я. – Я-я-я пойду умоюсь, если позволите.
Он испуганно кивнул, и я побежал в ванную. Включив воду, я склонился над раковиной. Из меня рвались завывания, кашель, шипения, хриплые звуки, которые я пытался удержать в себе. Таким разбитым и униженным я себя никогда не чувствовал…
Дверь открылась, в ванную зашел этот незнакомый мужчина.
— С тобой все в порядке? – мягко спросил он.
Я, вися над раковиной, отрицательно покачал головой.
— Тебе помочь?
Я снова закачал головой.
— Если тебе плохо, я…я могу уйти к другому…
— Нет! – крикнул я, не узнав свой голос. – Если ты уйдешь, меня…меня…
— Ладно, давай я посижу у тебя, а ты полежишь, отдохнешь, хорошо? Давай помогу, — он подхватил меня под локти и повел из ванной к кровати. Положив на нее, он сел рядом. Я немного успокоился в его присутствии. Все-таки перед клиентом не подобает показывать свои слабости.
— Тебя Билл зовут? – спросил он спустя минуту тишины.
Я открыл глаза. Разглядывая его лицо, я понял, что он мне знаком.
— Да…
— О, Боже…
— Что?
— Что с тобой стало? – тут я начал узнавать голос.
— Кто…кто ты? – я приподнялся на локтях и вглядывался в него.
– Фридрих?! – мы одновременно повернули голову. В дверях стоял шокированный Адам.
— Фридрих? Это ты? – уже спросил я.
— Ты что тут делаешь? Как ты оказался в Германии? – отойдя от шока, спросил Адам. В его глазах сейчас столько всего было. – Ты что, собрался спасть с Биллом?
Парень встал.
— А что ВЫ делаете с ним? Он что, шлюхой работает, ответь мне?
Адам опешил и растерялся.
— Не я этим заведую…
— И ты позволил Дэвиду? – в голосе Фрида звучало осуждение.
— Я…Я…Боже…, — Адам схватился за голову.
— Тут много чего изменилось, — с горечью сказал его бывший.
— Почему ты не разыскал меня? Ты вообще скучал? – Хантер поднял на него свои глаза, в которых застыли слезы.
— Прости…но столько времени прошло…
— Ты хочешь сказать, что не скучал. Даже не вспоминал обо мне, так?
— Не говори ерунды. Знаешь, как мне плохо было?
— Я страдал не меньше тебя!
— Тогда зачем задаешь такие вопросы? – Шлагенхальт резко притянул к себе Адама и обнял.
Я сидел и смотрел, как два парня обнимаются. Они вовсе не замечали меня, а ведь Адам пришел сюда, чтобы успокоить меня. Ну что ж, раз секс на сегодня отменяется, чему я был рад, можно тихонько уйти отсюда. Я встал с кровати и по стенке пошел к выходу.
— Стоять! – приказал Адам и оторвался от Фридриха.
— Адам, может, объяснишь, как вы довели его до такого?
— Я пойду домой, — процедил я. – Вы меня уже все за*бали. Я хочу отдохнуть от вас!
— Билл…, — позвал меня Адам.
— Адам! – одернул его Фридрих. – Пусть идет. А нам надо поговорить.
Ламберт посмотрел то на меня, то на своего бывшего, и устало вздохнув, махнул на меня рукой.
— Ладно, иди, Билл. Потом поговорим.
Я вышел и через черный ход выбежал на улицу. Не прихватив куртки, я бежал до дома. Еще прохладный апрельский воздух заставлял меня покрываться мурашками и в судорогах сводить мышцы. Слезы замерзли на моем лице и неприятно щипало кожу.
— Эй, Детка, куда бежишь? – окликнул меня голос Кэнди. Я дернул плечами и обернулся. Он стоял один, одетый не так, как всегда. Я даже не сразу узнал его. На нем не было ни грамма косметики, но голос не потерял ядовитого оттенка.
— Отъ*бись, сучка, — бросил я и развернулся, чтобы уйти.
— Что, Папочка обидел Детку? – усмехнулся он.
Я резко остановился. Откуда он знает?
— Бедный, бедный, Билл…
— Что тебе надо от меня? – я снова повернулся к нему.
— Почему ты думаешь, что всем что-то нужно от тебя? Тоже мне, королева, — он облокотился о стену и закурил. Сейчас мужчина даже не такой противный. Лицо, можно сказать, симпатичное, если бы не было испорченно обрамлением пережженных платиновых волос, а брови не были б ужасно выщипаны. Виднелись глубокие складки морщин. Сколько ему лет? Я даже не знал, как его зовут!
— Думаешь, ты один был таким «Богом любви»?
— Что? – я непонимающе уставился на него. – Неужели ты тоже им был?
— О, дааа, — он выдохнул сигаретный дым. – Я был лучшей проституткой в клубе.
— И что же случилось? – я сложил руки на груди и тоже облокотился о стену. Мне было жутко холодно, меня всего трясло, но я хотел услышать его историю.
— Что случилось. Звезды быстро гаснут. Но мы с тобой боги. Они бессмертны….но люди, увы, начинаю верить в других богов, а старых забывают. Что случилось? То же самое, что и с тобой, мальчик.
— В смысле?
— Влюбился я.
— С чего ты взял, что я влюбился?
— Видел я, как к тебе один сосунок бегает. Я помню его, он приходил на твой День Рождения.
Я в шоке раскрыл рот, но тут же закрыл, чтобы не выдать своего смущения.
— Ты, наверно, ошибся.
— Ты поаккуратней, как бы Папочка не узнал о твоем любовнике, — усмехнулся он.
— Но…как? Откуда ты видел его?
— Видел, как через черный ход к тебе ходит. Вас еще не застукали?
— Так что же с тобой случилось? – я не хотел говорить о себе с ним, поэтому перевел внимание на него.
— Я тоже влюбился. В клиента. Йост выследил нас. Меня выгнал на улицу. Я надеялся, что мы будем с тем парнем вместе, но он бросил меня. Сказал, что у нас нет будущего. Поэтому мне не осталось ничего, как заниматься тем, что у меня лучше всего получается.
Я в шоке слушал его историю. «У нас нет будущего»… А у нас с Томом есть?
— Но почему ты не ушел отсюда? Хотя бы в другой клуб?
— Чтобы *бать мозги Йосту, — выплюнул он.
Я на минуту задумался.
— Он сейчас вы*бал меня в рот, — сказал я.
Кэнди только усмехнулся.
— Довел его. Легко отделался еще.
Боюсь представить, что могло бы быть еще хуже. Мы постояли еще минут 5 молча, пока я не перестал чувствовать пальцы рук.
— Я пойду.
— Осторожней, малыш, — он выкинул окурок и пошел прочь. Я направился в противоположном направлении. Точнее побежал. Около дома я вспомнил, что не взял с собой абсолютно ничего. Ни деньги, ни ключи.
— Черт…, — выдохнул я.
Я не знал, заходить мне в подъезд или нет. Фрау Мюллер начнет расспрашивать, что случилось. Хайди сейчас нет в Берлине. До Энди далеко, до Тома еще дальше. А где живет Йохан или Скарлетт, я вообще понятия не имел. Но возвращаться в клуб я не собирался. Тем более в такое время суток. Я не хотел, чтобы меня еще и изнасиловали вдобавок ко всему, что сегодня случилось.
— Черт, черт, черт! Что же делать? – я присел на лавочку рядом с подъездом, обхватив себя руками. Плевать, что я замерзну, простужусь, заработаю воспаление легких…. Плевать абсолютно на все.
Сейчас я чувствовал себя опустошенным. Сил не осталось ни на что. Даже плакать не было сил. Все тело тряслось, живот скручивало в спазмах. Хотелось блевать от воспоминаний о том, что произошло. Во рту еще чувствовался вкус его спермы. Как теперь вести себя с Дэвидом. Точнее как будет вести себя он. У него хватит наглости смотреть мне в глаза? Лучше бы избил, чем это…. «Ох», — выдохнул я на окоченевшие пальцы рук, пытаясь ими пошевелить. Слишком холодная весна.
И еще слова Кэнди заставляли задуматься. Интересно, Дейв знает о нас с Томом? И останется ли Том со мной? Я боялся, что меня ждет та же участь, что и Кэнди, но…ведь у каждого своя судьба? Ведь так? Я не знал, что сейчас лучше для меня – тешить себя надеждами или сразу посмотреть правде в глаза. Но у каждого своя судьба, так? Так.
Еще неожиданно для всех приехал Фридрих Шлагенхальт. Зачем? Что он хотел тут отыскать? Прошлое? Наведать родных, устроить им сюрприз? Или Адаму? Для Адама сюрприз точно удался. А если бы он еще застал нас в постели, то…Я не знаю, даже, чтобы он сделал. И кого бы ревновал. А зачем Фриду надо было прийти в клуб и заплатить за ночь со мной? Ведь по его удивлению, он не знал, что я там работаю. Но теперь это проблема Адама, потому что он влюблен в меня, и я это прекрасно понимал, а остались ли у него чувства к его бывшему…. Пусть сами разбираются. Это не мое дело. Мне плевать на Адама.
Я не заметил, как лег на лавочку. Я почти не чувствовал свое тело: ни ног, ни рук. Слезы — толи от холода, толи от произошедшего – в прямом смысле застыли в глазах. Я даже не услышал звук подъезжающей машины. На секунду меня ослепил яркий свет фар. Кто-то вышел и подбежал ко мне.
— Билл? – Адам поднял меня, заставив сеть. – Ты что тут делаешь? Ты же замерз!
— Ключи забыл, — стуча зубами и еле шевеля языком, зло сказа я. Сейчас я не хотел видеть ни его, ни тем более Фрида. Не хотел лишних расспросов. Я сейчас вообще ничего не хотел. Только добраться до горячей воды.
— Поднимайся, а то заболеешь, — он помог мне встать. Я медленно разогнул ноги и поднялся.
— Сам справлюсь, — прошипел и пошел к двери, парни зашли в здание за мной. – Добрый. Вечер. Фрау. Мюллер, — пряча лицо, отрывисто произнес я.
— Добрый, Билли, — старушка удивленно посмотрел на нас.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, молодые люди.
Оказавшись в квартире, я сразу же побежал в душ. Я просто сел на дно ванной, включив горячую воду, обхватил ноги руками и не шевелился. Она постепенно размягчала и мочила мои волосы, струи приятно били в спину, стекая теплыми каплями по замерзшему телу, постепенно отключая сознание. Перед глазами опять проносились моменты из недавнего прошлого. Его слова, его удар, его член во рту, его сперма. Волна тошноты подступила к горлу и меня все-таки вырвало. Упав на бок, я обнял себя руками и часто дышал. Скрутив живот, меня снова вырвало. Я кашлял и начинал задыхаться. Снова истерика. Слезы полились сами собой. Вопль отчаяния и боли вырвался из меня, отозвавшись жалким эхом в черно-белой ванной. Я снова завыл от бессилия. Под горячими струями все мысли испарились из головы. Не думая ни о чем, я лежал на, обхватив себя руками, сотрясаясь уже не от холода, а от истерики, просто чувствовал боль, которая острой иглой впилась в сознание, разрывая дыру еще больше….
В соседней комнате доносились приглушенные крики двух мужчин.
Это весна определенно слишком холодная для меня.

Jay Kay

Привет)
Он есть только на фикбуке)
Да, он в процессе, и я не знаю, когда будет новая прода.
Автор не успевает писать, последняя прода была написана ещё в прошлом году.
Но как только так сразу)
О, в этом мы с тобой родственные души)
Я тоже такие фф обожаю)