- Что?! – Каулитц резко развернулся, встречаясь взглядом с обезглавленным привидением, которое, не теряя и минуты, вцепилось рукой в его горло, с силой сжимая. Том беспомощно заболтался в его руках, ловя ртом воздух, но в то время как Билл собирался уже было собирался ему помочь, парня схватили поперёк талии, со всей силы вжимая в стену, из-за чего Билл ударился лицом о холодное и жесткое покрытие. Тому удалось разжать пальцы привидения и оттолкнуть от себя, и, услышав сдавленный стон писателя, он бросился к нему, на ходу отшвыривая ещё одно привидение, которое с рыком набросилось на него. Билл, извернувшись, ударил ногой своё длинноволосое привидение в живот и оттолкнул его от себя на Тома. Каулитц, поняв, что от него требуется, запрыгнул на спину привидения и, крутанув со всей силы его голову, отшвырнул её в сторону других. Те, увидев обезглавленное собрата и его голову, переглянулись между собой, на сколько это было можно, и отошли назад. Том схватил Зальцманна за локоть и потащил за собой, убегая вглубь коридора подальше от этих существ. Билл был ни жив и ни мертв, он покорно следовал за Томом, полагаясь на то, что тот знает куда бежать, но, как оказалось, Том не знал, поэтому, остановившись возле трех разветвленных коридоров, он плюхнулся на колени, тяжело дыша. Сердца обоих бились в едином ритме и одинаково громко, словно это было одно сердце. Билл, уже понимая, что здесь можно ожидать чего угодно, сел возле стены, держась за грудь, в которой не желало успокаиваться разбушевавшееся сердце.

- Тебе стоило сразу сказать, кто там, - Том с упреком глянул на писателя, но тот возмущенно откликнулся:

- Я же сам не видел! Они начали появляться из ниоткуда, буквально из воздуха! Почему ты теперь винишь во всём меня?

- Я не виню тебя, но меня чуть не убили. По крайней мере, конечно, для тебя это было бы на руку, ведь ты бы тогда поступил так, как скажет Сильвия, и отвязался бы от неё.

- Вот ты как заговорил?! – на дрожащих от страха ногах, Зальцманн поднялся, поправляя чуть сползшие штаны, -
Стоило нам только куда-нибудь вляпаться, так я сразу же стал врагом народа?! А раньше как беспокоился обо мне: «Билл, ты должен слушать меня, все будет хорошо», - явно цитируя Каулитца, писатель пропищал противным голосом, отчего Том поморщился и примирительно поднял руки.

- Ладно-ладно, не злись, истеричка, я просто испугался. С кем не бывает.

- Да-а-а-а? А где же наш бесстрашный Томас Каулитц – гроза всех и вся? – Билл иронично изогнул бровь, давая ясно понять, что парню явно не стоит надеяться на примирение.

- Ах, так? Зато я не хожу тут в костюме Адама!

- Я виноват, что ли, что моя кофта насквозь просочилась кровью?! Зато ты на меня постоянно смотришь, в то время как мне ты полностью безразличен, - выдал Билл, но поздно спохватился: Каулитц одарив того тяжелым взглядом, направился по коридору направо. Писатель ударил себя ладонью по лбу, тяжело выдыхая, и побежал за ушедшим Томом.

- Том… - Билл похлопал парня по плечу, но тот, молча шёл, не обращая внимания на писателя.

- Ну, Том, ну что ты как маленький!

- Я маленький?! - Каулитц резко повернулся лицом к Зальцманну, мазнув своим носом по его носу, - Это ты похож на маленького щенка, который бегает за мной, словно я его хозяин.

- Если бы я жил здесь раньше, я бы никогда не пошёл бы за тобой, а раз ты помог мне, то будь добр – помоги мне до конца.
Том слегка улыбнулся, видя, что писатель уже исчерпал всю свою агрессию и теперь лишь пытается всё исправить, поэтому, погладив подушечками пальцев его гладкую щёку, он выдохнул:

- Помогу, пусть даже умру, но помогу.

- Спасибо, - писатель мягко улыбнулся, убирая руку парня от лица. Конечно, было видно, что что-то здесь не так. Чувства обоих людей были немного непонятными, но решаемыми. Том отошел от брюнета, с умным видом рассматривая и думая, куда им дальше идти, Билл так же стоял на месте, всё ещё чувствуя тепло подушечек пальцев Тома. И именно в этот момент он почувствовал, как же всё-таки холодно и неприятно ходить полуголым. Будто прочитав мысли Зальцманна, Том снял с себя олимпийку и протянул её ему. Билл с благодарностью принял одежду и одел на себя.

- Пойдем? – Каулитц кивнул в сторону коридора.

- Пойдём, пора уже. Мне кажется, что за нами снова кто-то следит.

- Даже если и следит, ему не пройти мимо меня! - с гордостью выдал Томас, хлопая ладонью себя по оголённой груди, и направился вперед. Билл засмеялся и в этот момент почувствовал под ногами что-то холодное. Отступив назад, парень не почувствовал разницы, а Том всё так же шёл по коридору, хлопая ладонями себя по пустым карманам джинс.

- Том… - сипло позвал парня Зальцман, но тот не откликнулся, видимо, не расслышав ничего. Билл собрался духом и рванул с места, где из мокрой лужи создавался силуэт чудища, в сторону Томаса.

- Билл, ну, ты тише мо… - Том повернулся к догоняющему его брюнету и слова застыли на его губах. Прямо над бегущим Биллом стояла, возвышаясь, фигура монстра, который, жуя свою собственную кровь на губах, начал рычать. Он больше походил на плюшевого медведя, если бы не черные дыры в глазах и ужасно длинные ногти на руках и ногах.

- Бежим! - писатель подбежал к ошарашенному Тому и схватил его за руку, утягивая за собой. Сорвавшись с места, Каулитц, словно укушенный за ногу, помчался в конец коридора, не забывая при этом подтягивать запинающегося Билла, который визжал от страха и царапал ладони Каулитца. Чудовище, увидев, что его добыча убегает, встало на все четыре лапы и помчалось за парнями, но из-за того, что лапы были коротки, а туловище большое и увесистое, постоянно тянущее вес вниз, он отставал.

- Поворачивай! – провизжал Билл, когда Том, снова остановившись возле разветвляющихся коридоров, мотал головой из стороны в сторону, не понимая, куда бежать дальше.

- Куда?! - Том зарычал не хуже чудища и, поняв, что сейчас уже всё равно, куда бежать, лишь бы остаться целым и невредимым, завернул в самый узкий коридор, куда чудище не могло пролезть, так как этот коридор был уже и меньше его самого.

- Кажется, отстал, - Билл прижался спиной к остановившемуся Каулитцу и задрожал всем телом. Том такими же трясущимися руками обнял писателя сзади за плечи и уткнулся лбом в его шею.

***

Четверо друзей, всегда ходивших вместе, медленно брели в свои покои. Кот Люцифер, плавно передвигая лапами, рассказывал поучительную историю своим товарищам, и, к великому удивлению, его слушали, причем все до единого.

– Вот так вот… - закончил историю Люцифер и посмотрел вглубь уходящего коридора. Азазелло тяжко выдохнул и, оглядевшись, наконец, произнёс:

- Друзья, а вам не кажется, что наша уважаемая мисс Сильвия заигралась? Она уже сама не знает, чего хочет.

- Вот я, кстати, тоже об этом думал, - Гера, соглашаясь, кивнул и посмотрел на молчащего Вольтера, тот, в свою очередь, понурив голову, продолжал молчать, о чём-то увлечённо думая.

- Наш маэстро в печали? – мурлыкнул кот, обнимая мужчину за плечи, тот отрешённо кивнул, всем своим видом показывая, что не настроен на шутки и издевательства со стороны товарищей. Гера понимающе пожал плечами и продолжил:

- Азазелло, мне недавно пришла идея в голову, но сказать вам о ней я не решался, так как боялся, что вы всё доложите мисс Сильвии.

- Ты полагаешь, что мы доносчики? - Люцифер обиженно нахмурился.

- По моему мнению – да. Тебе стоит поднести стакан молока, так ты за него родную мать продашь, - вставил свои пять копеек уродливый Азазелло. Кот, собиравшийся уже было возразить, резко умолк под тяжёлым взглядом Вольтера. Он остановился посередине коридора и ближе подозвал своих друзей, на что они охотно встали в круг.

- Я тут вот что надумал: давайте поможем писателю и этому негодяю Томасу.

- Что?! - пискнул Гера, но ему быстро зажали рот рукой, на что он, промычав что-то нечленораздельное, замолчал; Вольтер продолжил:

- Мы можем помогать как мисс Сильвии, так и писателю, ведь в наших интересах, чтобы он дописал свой рассказ. Согласитесь, если писатель будет писать, так как скажет ему Сильвия, нас не останется в живых. Она и так уже на нас как-то странно смотрит, постоянно в чём-то подозревает. Мне это, например, уже надоело!

- Верно! - Люцифер сложил лапы на груди, слегка толкнув Азазелло в бок. Тот замахнулся на кота и вышвырнул его из общего круга, показывая несложную комбинацию из среднего пальца руки. Люцифер, хихикнув, снова встал в круг, но уже ближе к любимому блондинистому юноше.

- Так что будем делать? Вы ведь сами видели, Томас небезразличен писателю, как, впрочем, и сам писатель ему, - Гера задумчиво накрутил прядь волос на палец, другой рукой поглаживая за ухом размякшего кота. Вольтер на эту картину лишь улыбнулся, понимая, что эти двое друг друга в обиду не дадут, несмотря на то, что они из совершенно разных книг. Даже с вечно угрюмым лицом Азазелло усмехнулся на друзей, поражаясь их братской любви, но в этом было одно но…

- Послушайте, почему же мы подружились, ведь мы также были добрыми и должны стать злыми, но подружились друг с другом и даже хотим помочь писателю. Вас это не напрягает, друзья?

- Азазелло дело говорит, - согласился Вольтер, - Почему, действительно, мы не такие уж и злодеи?

- Может, правда, добро сильнее зла? – предположил Гера.

- Всё может быть, всё. Думаю, вы согласитесь помочь писателю, это преследует и ваши цели, но, прошу, друзья, ни слова Сильвии, - Вольтер с недоверием оглядел товарищей, те обиженно нахмурились:

- За кого ты нас принимаешь, Вольтер, иди-ка лучше поспи, тебе полезней будет, - Люцифер хихикнул. На том и порешили четверо друзей, что не всегда злодействовать и преследовать свои цели Сильвии, им тоже нужна помощь, а писатель поможет.

В это время наши главные герои, Билл и Том, кутаясь в совсем нетёплое одеяло, пытались уснуть. Они спали на разных кроватях, и в комнате было уже довольно темно, так как светильник был выключен, им всё равно казалось, что поспать, как следует, им не дадут. Во-первых, мысли, всё время посещавшие головы парней, не покидали их, ни под каким предлогом; во-вторых, было очень холодно, и одеяла совершенно не спасали ни писателя, ни Тома; в-третьих, Билла мучила мысль, что Том чего-то не досказывает ему.

Целует, обнимает, но не говорит, не договаривает. Решившись, писатель зашуршал одеялом, сбрасывая его с себя и опустил голые ступни ног на холодный пол.

- Том, ты спишь? – шёпотом, надеясь на то, что парень спит, спросил Зальцманн.

- Нет, а что? – так же тихо ответил Том, переворачиваясь на другой бок, пытаясь разглядеть писателя.

- Я замёрз, можно я к тебе?

- Иди…

Каулитц откинул за себя одеяло и протянул руку парню, чтобы тот на ощупь нашёл его. Билл протянул ладонь руки, нащупывая вытянутую руку Томаса и, взяв её, перелёг на кровать парня, прижимаясь к нему и просовывая холодные руки под него.

- Ну, теперь будет тепло, - Том улыбнулся краем губ, накинул на них одеяло и удобнее устроил голову на подушке, рядом с Биллом.

- Почему ты согласился меня поцеловать? – Зальцманн смотрел в темноту, пытаясь разглядеть лицо Каулитца, что давалось тяжело. Парень от удивления распахнул глаза, не понимая, к чему клонит Билл.

- Это плохо?

- Нет, но сначала, ты меня целовал сам, а когда я попросил тебя, ты не отказал мне, наоборот, очень даже обрадовался.

- Я тогда поцеловал тебя, надеясь, что это отвлечёт от посторонних мыслей.

- Как мило, а раньше сказать об этом нельзя было? – Зальцманн фыркнул, - Я-то думал, что тебе нравится меня целовать, а ты так, для спокойствия.

- О чём ты говоришь, Билл? Ты меня не понял. Я первый раз тебя так поцеловал, а потом уже, потому что ты попросил, - Том погладил парня по щеке, но тот, перехватив ладонь, иронично заметил:

- И ты не смог мне отказать, ведь тогда я тоже буду думать только о хорошем. Верно?

- Ну, Билл…

- Что?! Том, если тебе плевать, ты так и скажи! Больше мы не вернёмся к этой теме, - писатель откинул от себя руку парня и поспешил встать. Том, вовремя сообразив, в чём дело, обхватил Билла за талию и опрокинул на себя.

- Тебе не кажется, что ты ведёшь себя как эгоист? Пойми, я не могу тебе сейчас сказать, что творится у меня в душе, это слишком тяжело. Ты думаешь, что я прямо растаял от твоего голоса или внешнего вида? Ты ошибаешься, писатель: мне важен внутренний мир человека, а не его внешние данные. Ты привлек меня своим внутренним глубоким миром, а не красотой.

- Что же это? Ты влюбился? – Билл, извернувшись в руках парня, уперся руками в кровать, нависая над парнем. Том улыбнулся, но ничего не ответил по этому поводу, лишь сказав:

- Давай спать, а то ведь неизвестно, чего ещё нам ждать от завтрашнего дня…

- Ну, да, ты прав, - писатель разочарованно выдохнул, опускаясь на спину рядом с Каулитцем и, обняв его, положил голову на плечо.

- Спокойной ночи, Билл.

- Тебе тоже сладких снов, Том, - Зальцманн сладко зевнул, прикрывая рот ладошкой, и закрыл глаза. Через несколько минут парни уже сладко спали, смотря свои сны. Но, как известно, тюрьма не спала: Сильвия, узнав, в какой камере находились парни, послала туда своих посланников-оборотней, которые должны были принести ей Томаса.

Это был её следующий ход – украсть Томаса и манипулировать писателем. Зловеще рассмеявшись, девушка прогнала прочь из своей комнаты оборотней и прилегла отдохнуть, зная, что её приказ выполнят беспрекословно.

Билл и Том крепко спали, как вдруг дверь их камеры тихо отворилась, несмотря на засов, который крепко держал дверь так, что она не открывалась. Двое полупрозрачных теней вошли в камеру, приглядываясь к юношам, лежавшим на узкой кровати. Один из них, недолго думая, подкрался к спящим и, почти невесомо коснулся тела Томаса, поднимая его в воздух. Одно мгновение и оборотни, вместе с Томасом исчезли, растворяясь во тьме. До этого спавший писатель, резко распахнул глаза, взволнованно присаживаясь на кровати и нащупывая пустое место рядом с тобой. Его губы дрожали от страха: ему не совсем хотелось встречаться с Сильвией, но, видимо, этому его желанию не суждено было сбыться.

- С чего ты это взял? – Каулитц удивленно посмотрел на кота, который заурчал и начал тереться о его плечо. Увидев это, Гера, стоявший в обнимку с писателем, вежливо отодвинул его в сторону и рявкнул так, что у всех присутствующих зазвенело в ушах:

- Это что такое? Тебе чтобы потереться уже и меня не хватает?!

- А? Ты о чём? – как ни в чем не бывало пропел Люцифер, как-то косо улыбаясь, видимо Томасу.

- Эффект есть, - Том улыбнулся краем губ и перевёл взгляд на хихикавшего Билла. Вольтер, наблюдая за этой картиной, не удержался и проговорил:

- Друзья, считаю, что пора нам действовать. Времени мало, а сделать нужно многое, при этом Сильвия не должна ничего узнать.

- Да, это будет всё зависеть от нашего уважаемого писателя, - подтвердил Азазелло. Все кивнули, соглашаясь, кроме Томаса.

- Я не понимаю, - начал он, - Почему вы стали такие добрые к нам? Ведь не только написание книги движет вами, или я ошибаюсь?
Четвёрка замолчала, переглядываясь друг с другом, но решился на откровенный разговор Вольтер. Впрочем, этого и стоило ожидать.

- Мы очень сдружились, несмотря на кое-какие изменения в нашем внешнем виде и характере, как вы уже заметили. И нам бы очень хотелось остаться вместе, но не вчетвером, а по двое. Я бы остался с Азазелло, он стал мне как брат, потому что понимает меня лучше других.

- А я бы, конечно же, остался с Люцифером, ведь он очень дорог мне, - Гера улыбнулся, жестом призывая к себе счастливого кота, который от умиления всхлипнул.

- То есть вы хотите, чтобы Билл не дописывал ту историю, а написал новую, но с нами? С такими персонажами как мы, несмотря на то, что книги с нами уже есть? – Каулитц непонимающе оглядел друзей. Те синхронно улыбнулись и, заметив это, засмеялись от души. Не выдержал и сам Том, он и не заметил, как к нему во время беседы на рядом стоящий стул подсел писатель. Улыбнувшись, Билл взял парня за руку, переплетая свои пальцы с его пальцами.

- Я, думаю, что справлюсь, - писатель ободряюще улыбнулся Томасу, заставляя того заострить всё внимание на себе. Люцифер подошёл к шкафу напротив и достал оттуда те самые рукописи писателя, которые они когда-то брали с собой, но потеряли их из-за Сильвии.

- Вот, мессир, прошу, - поклонившись, Люцифер протянул листы и ручку писателю. Тот, поблагодарив, принял подношение и отошёл к столу, оставляя Каулитца.

Азазелло с Вольтером о чем-то шёпотом посовещались и покинули кабинет, как бы невзначай задевая плечом Геру, который и так понял всё без лишних слов и жестов. Дёрнув кота за хвост, при этом показав ему кулак, чтобы тот не запищал, пошёл на выход. Люцифер, подозрительно оглядев Томаса и писателя, который полностью погрузился в свои фантазии, щёлкнул подушечками пальцев, и на столе появилась еда, что как раз нужно было голодным парням. После этого, посчитав свою миссию выполненной, он удалился из комнаты, под удивленный взгляд Тома.

- Ну как? – тихо спросил Том, придвигая к себе стакан сока, так как его руки были связаны, он не мог больше ничего взять. Билл отвлёкся от листов и посмотрел на Каулитца, который отчаянно пытался взять бокал так, чтобы тот не упал.

- Да ничего, вроде придумал, как всё напишу, это не займёт много времени. Том, может мне покормить тебя? – писатель подошёл к парню и, взяв тарелку с чем-то очень вкусным, присел рядом с ним и, не дожидаясь ответа, принялся аккуратно кормить, не забывая при этом есть и сам. Том послушно принимал еду с рук Зальцманна, разглядывая при этом тонкие и аккуратные пальцы писателя, которые так и норовили прикоснуться к ним.

- Билл, я тебе говорил, какой ты красивый?

- Нет ещё, - смущенно прошептал писатель, отправляя в рот Каулитца очередную порцию еды. Тот, прожевав, добавил:

- Ты просто неописуемый, честно, особенно когда ходишь в моей одежде.

- Том, давай ты будешь нормально кушать, а не меня смущать, - хихикнул Зальцманн, чувствуя, как щеки предательски начинают краснеть и гореть. Да, Том знал, как заставить писателя смущаться, и это было бы хорошо, если бы он сказал самое главное. То, чего так боялся Билл не услышать; то, чего так ждали Вольтер, Азазелло, Гера и Люцифер от Томаса, но он молчал.

- А что мне остаётся делать? Я не могу к тебе нормально прикоснуться даже, вот что меня смущает.

- Тогда лучше молчи, иначе я начинаю и правда думать, что ты влюбился, - поставив тарелку на стол, произнёс писатель и, встав со своего места, направился к столу, чтобы дальше писать.

- А может так оно и есть? – Том смотрел на спину парня, мысленно отмечая, какой же он всё-таки худенький. Том просто обязан был его откормить, хотя бы до более приемлемой формы. А то с этими переживаниями парень совсем исхудал, хотя и раньше он был не лучше. И, тем не менее, это очень нравилось Каулитцу: глаза, губы, скулы, длинные и стройные ноги, изящность в каждом движении… Всё притягивало, всё было достойно особого внимания.

- Может или так оно и есть? – уточнил писатель, не поворачиваясь.

- Так оно и есть, - тихое услышал он в ответ и резко развернулся, взглядом встречаясь с парой карих глаз.

- Честно? – Билл взволнованно задышал, его ладони вспотели от предвкушения правды, которую он ждал, хоть и не надеялся.

- Подойди ко мне, - Том тепло улыбнулся, кивая на место рядом. Зальцманн, не сводя пристального взгляда с парня, подошёл к нему, поражаясь мысленно тому, как он ещё может ходить, а не упал от счастья.

- Я полюбил тебя, Билл, - тихо прошептал парень, и поднялся с места, чтобы дотянуться к губам Зальцманна.

- Я тоже тебя полюбил, о, плод моего воображения, - писатель нежно улыбнулся, вспоминая, как назвал Каулитца точно так же у него дома.

- Ты ещё помнишь? – Том тихо засмеялся и, воспользовавшись тем, что Билл перестал улыбаться, приник к его губам, тут же сминая их, под жестким напором.

- Я тут подумал… Оу, потом скажу, - в комнату заглянул Гера, но, увидев, чем занимаются парни, открыл рот от удивления, при этом зажимая воротник куртки, так как с шеи от переизбытка эмоций хлынула кровь, и поспешил покинуть комнату, оставляя парней наедине.

- Что это было? – Билл удивленно отстранился от припухших губ Каулитца, но Том не был бы Томом, если бы не дал ответа, а просто снова заткнул рот поцелуем.

- Люблю тебя, - горячо прошептал писатель в губы парня, обвивая его шею руками и прижимаясь всем телом к нему. Оба учащённо дышали, но прекрасно понимали, что они сейчас не в том положении, чтобы сделать что-то большее, поэтому Том с тяжелым вздохом отстранился от Зальцманна, напоследок чмокнув в щёку, и плюхнулся на стул.

Билл слабо улыбался, не смущаясь нехилого возбуждения, которое так же отчетливо было видно и у Каулитца, но нет, не здесь и не сейчас.

- Никогда не думал, что снова влюблюсь…

- Почему? – Том поднял взгляд на юношу.

- Потому что боялся предательства. Один раз меня уже предали – больше не хочу.

- Больше и не будет, - Том решительно посмотрел на писателя, и тот понял – да, этот человек не врет: не таким его создал писатель, несмотря на некоторые перемены в нём.

- Я тебе верю, - Билл наклонился к парню и легко поцеловал его в губы, тут же отстраняясь: иначе сегодня ничего не выйдет, - Мне нужно писать.

- Понимаю, иди, - Каулитц понимающе кивнул и откинулся на спинку стула, краем глаза наблюдая, что дверь оказалась немного приоткрытой, а в щели поблёскивали две пары красных глаз. Смешок вырвался у парня, но глаза исчезли, а вместо них в комнату прошли Гера и Люцифер.

- Эх, вот вы развратники! Нет, чтобы писать и спасать свои же шкуры, они тут романтику развели! – Гера сверкнул взглядом на парней.

- Ой, кто бы говорил, - Люцифер потёрся носом о щеку парня и присел рядом с Томасом, хлопая себя по коленям. Поняв намёк, Гера решительно подошел к чёрному чуду и плюхнулся на его колени, взывая у кота некий писк. Билл и Том удивлённо приглянулись, не понимая в чём дело, и Гера пояснил:

- Привыкайте – мы очень дружные.

- Заметили уже, - с подозрением ответил Зальцманн и вернулся к рукописям, снова принимаясь за дело.

В это время Сильвия развлекалась в одном из публичных домов, который создал какой-то очередной писатель. Голые девушки и парни танцевали пред ней, каждый просясь хотя бы на ночь, понимая, что на большее и не стоит рассчитывать. Выбрав себе черноволосую девушку с довольно привлекательными формами, они вместе, держась за руки, отправились в одну из личных комнат, которая лично принадлежала самой Сильвии, потому что здесь она была постоянной гостьей.

Согласитесь, красивые девочки и мальчики при этом не требующие ласки или любви, довольно привлекательная и не особо нудная перспектива.

- Твоё имя Кассандра? – довольно грубо поинтересовалась Сильвия у девушки, как только они зашли в её комнату.

- Да, - тихо произнесла девушка, вздрагивая от ледяного тона и голоса, но она прекрасно понимала – такова её работа.

- Значит так: сейчас ты ублажаешь меня, потом я тебя убиваю, и это не обсуждается, поняла, шл*шка? – Сильвия схватила девушку за волосы и намотала прядь на свой кулак. Затем, не дожидаясь ответа, опрокинула её лицом на кровать, и села на её спину.

- Хочешь, с*чка? Нравится? – Сильвия хищно выдохнула на ухо испуганной девушке. Та отчаянно закивала, соглашаясь со всем, что ей предложат. Сильвия не на шутку разыгралась, заставляя бедную девушку ублажать её во всех позах и, насладившись ею до конца, воткнула свои длинные ногти в её горло. Кассандра взвизгнула, пытаясь отодрать от себя девушку, но Сильвия была намного сильнее. Она с неимоверной и непонятной злостью сжала горло девушки и прижала к кровати своим весом, придавливая…

Жалко, но для Сильвии не существовало границ. Она вспорола идеальное тело девушки, предпочитая любоваться на красное от крови тело или внутренности, которые вываливались наружу, брызжа кровью. А Сильвия не останавливалась: она резала, пачкая себя темно-вишнёвой кровью, вытаскивала внутренности, разбрасывала их по комнате, истерически смеясь. Он не слышала, как перепуганные девушки и парни прислушивались к звукам, исходившим из комнаты, и мысленно благодарили Бога, за то, что не их выбрала странная посетительница.

Наконец, дверь комнаты открылась и из неё практически вывалилась девушка со вспоротым животом и упала лицом на пол, разбрызгивая всех кровью. Визг наполнил второй этаж публичного дома, люди: бешеные и перепуганные бегали по всем этажам в поисках неизвестной, но богатой посетительницы, которой след простыл…

Что же было потом?

А потом всё было элементарно просто: Сильвия навестила своего брата, который в это время был у себя дома и спокойно, со своей женой, любимой и желанной, смотрел телевизор, но звонок в дверь нарушил их покой. Поэтому он нехотя поднялся с дивана. При этом не забыв ласково поцеловать свою жену, и открыл дверь, испуганно отшатываясь назад, словно от разряда тока.

- Привет, братик, - девушка с гордой осанкой прошла внутрь дома, захлопывая за собой дверь. По голому телу стекала чужая, не её, кровь - об этом догадался сам Кристофер, брат Сильвии.

- Привет, и не стыдно тебе такой расхаживать по городу? – мужчина старательно отводил взгляд от обнажённого тела девушки, но та, как бы невзначай крутила бёдрами и мило улыбалась.

- Не очень-то и стыдно, - слащаво пропела девушка, - Я к тебе по делу, где твоя жена?

- Зачем она тебе?

- Не знаю: я так подумала, раз она твоя жена, а ты мой брат, то ты можешь дать мне с ней немного поразвлекаться.

- Тебе не кажется, что это уже слишком?! – Кристофер ненавистно посмотрел на спокойное лицо сестры и сжал кулаки, сдерживая себя, чтобы не ударить. На шум вышла и сама жена Кристофера. Но, увидев Сильвию, поспешила скрыться. Метнув хищный взгляд на девушку, Сильвия побежала за ней, на ходу со всей силы отпихнув от себя брата, который пытался преградить дорогу девушке. Больно ударившись головой о стену, он медленно съехал по стене спиной, жалобно поскуливая.

- Стой, Ребекка! – прорычала девушка, поднимаясь вверх по лестнице за испуганной женой брата. Та спотыкалась и всё на могла подняться по лестнице на второй этаж. Ей казалось, будто кто-то держит ее, и она не может сдвинуться с места.

- Нет, пожалуйста, прошу, - перепуганная до дрожи во всём теле Ребекка упала на ступеньки лестницы, тут же скатываясь вниз, и застонала от боли. Сильвия медленно подошла к девушке и наступила ногой на её грудь, сильно надавливая и не переставая улыбаться.

- Сбежать хотела? – она хищно вглядывалась в окаменевшее лицо Ребекки, пытаясь разглядеть в нем все её чувства, которые она испытывает. То, что она увидела, очень радовало: страх, ненависть, желание жить и некое разочарование. Ещё бы, ведь когда-то они были лучшими подругами. Когда-то, но не сейчас.

- Что ты сделаешь со мной, Сильвия? Неужели в тебе не осталось и капли человечества?

- Она погибла вместе с верой в хорошее, и погибнет до конца, как только ты умрёшь, - прошипела девушка, разрывая одежду на Ребекке, которая, впрочем, уже не сопротивлялась, зная, что её ждёт.

- Позволь мне умереть с мужем, я ведь люблю его… - Ребекка умоляюще посмотрела на девушку, но та наотмашь ударила её по лицу и, схватив за подбородок, прошипела в лицо:

- Любишь, да? И поэтому изменяла ему с моим подданным Вольтером?

- Я боялась, что если я не выполню то, что он просит, он убьёт меня.

- Дура, он просто хотел тебя, а ты ему дала, как самая последняя… Ты знаешь кто.

- Сильвия, прошу…

- Умри, с*чка, - безразлично отрезала девушка и резким движением свернула шею так, что был слышен только хруст, раздавшийся по всей комнате. Глаза Ребекки закатились, а голова невольно повисла на обездвиженном теле. Кристофер забежал в гостиную, держась за голову, но, увидев тело жены, невольно повисшее на руках сестры, он упал на колени, словно его плечи давил какой-то груз.

- За что? – тихо прошептали его губы, но Сильвия всё равно услышала и, бросив тело, подошла к брату, качая головой:

- Ты поймёшь это, скоро, но будет поздно. Просто знай: ты пригрел на своей груди змею.

- Как же я тебя ненавижу, - с горечью в голосе проговорил Кристофер и посмотрел на перекошенное злобой лицо сестры.

- Поверь, у меня тоже не лежит душа к тебе, и, тем не менее, я такими речами не бросаюсь. До свидания, - сказав это, девушка покинула дом, оставляя после себя неприятный запах железа, который каким-то образом чувствовался на языке, и мертвое тело Ребекки, о смерти которой Кристофер так и не мог понять: в чём причина?

Сильвия была очень уставшая и измученная, поэтому сразу же поспешила домой – в тюрьму, её никто особо-то и не ждал, а наоборот, желали, чтобы Сильвия пропала до того времени, как Билл закончит рассказ. Зайдя в свою комнату, девушка первым делом приняла душ и привела себя в порядок, а затем, решив, что сегодня хватит с неё приключений, легла в постель, которую ей так услужливо расправили Гера и Люцифер, побаиваясь того, что девушка может передумать и наведаться к писателю. Но девушка не передумала, а наоборот, быстро уснула, не мешая больше никому.