Написала оч большую проду. Мне посоветовали выставлять ее частями, тем более, что я решила взять отпуск на месяц) так что буду выставлять каждый день и по чуть-чуть, а прерывать на самом интересном))) Жду Ваших комментариев, и надеюсь, что Вы мой фик не забываете... Особая благодарность тем, кто ждал и не молчал об этом))) Ради Вас я продолжаю этот фанфик)))
* * *
Том вернулся на матрац и взял в руки гитару. Я как завороженный тупо стоял и смотрел на него.
- Что как не родной? Садись, - хлопает ладошкой рядом с собой по матрацу, - Не зря же я его со второго этажа притащил…
- Извини… - я встрепенулся и быстро сел рядышком, но не слишком близко.
Он обнял меня, а я теперь даже не знаю как себя с ним вести… Сдержанно или искренне? Но лучше лишний раз не лезть к нему…
- Может, хватит уже извиняться? – усмехнулся Том, и посмотрел мне в глаза. И снова этот жуткий ступор под его пристальным взглядом. Я будто немею от этих карих глаз. Но ведь они такие же как у меня по цвету, но почему же тогда они мне кажутся в сотню раз ярче и выразительней? А эти реснички… Любая девушка позавидует. А эта милая родинка на щеке, которой так и хочется коснуться... – Бииилл, ты где летаешь? – улыбаясь, машет рукой перед моими глазами. Я залился краской и на тяжелом выдохе снова сказал:
- Извини…
- Ты сегодня какой-то потерянный, - обеспокоенно отозвался Том. – Наверное, всему виной погода, - и снова нежная улыбка. Если бы ты только знал, КАК я хочу коснуться губами этой улыбки.
- Ты очень хорошо играешь… - чтобы не быть амёбой, я решил начать хоть какой-то разговор.
- Спасибо. Я играю с девяти лет. А ты играешь?
- Нет… Я только рисую.
- Ясно… - Том опускает глаза на гитару, и тут повисло неловкое молчание.
Я как-то пробовал научиться, но для моих пальцев это оказалась слишком большая пытка. Почему я не могу сказать ему это, чтобы поддержать разговор? Да потому что не хочу, чтобы он снова про себя обо мне подумал: «Вот баба».
- А петь умеешь? – через несколько секунд спросил Том, отрывая свой взгляд от гитары.
- Не знаю… - честно признался я.
- Ты пел когда-нибудь?
- Только в ванной, - снова честное признание.
И опять разговор не клеится. Мы такие разные.
- А ты играешь свою музыку? – нашелся, что сказать я.
- Да, - кивает и зажимает пальцами лады. – Только не смейся… Я еще никогда никому не играл свою музыку… И не знаю, хорошая ли она…
- Не буду, - заверил я, готовый слушать музыку души Тома. И я уверен, что она будет прекрасна, как и он сам.
И Том стал играть. Я слушал его с умилением. Музыка оказалась достаточно грустной. И я понял, что должно быть эта самая мелодия была написана тогда, когда он был совсем одинок. Хотелось обнять его такого. Одинокого и ранимого. Но ведь теперь все не так, у него есть я…
Том отрешенно смотрит куда-то в пол и на память перебирает струны. Cейчас его глаза заполнены грустью. Вот он настоящий. Не прикрытый, искренний. Нет его притворной ухмылки, нет напущенного безразличия во взгляде.
Я нерешительно коснулся его предплечья. Том вскинул свои глаза, сначала на мою руку, а потом и лицо. Я уже даже приготовился к его усмешке и колкости, но он не выпустил своих иголок. Он продолжал оставаться открытым и добрым.
Так он грустно улыбнулся мне, и снова опустил свои глаза на мою ладонь, которая уже сжимала куртку, говоря: «Я с тобой». И он смотрел на мою ладонь с какой-то такой неимоверной нежностью и благодарностью.
- Понравилось? – тихим голосом поинтересовался он.
- Ты еще спрашиваешь… Это же нечто. Ты восхитительно играешь. У меня просто слов нет, - так же тихо ответил я.
Он застенчиво улыбнулся и смущенно опустил взгляд.
- А вот еще одна, - и он снова стал играть.
Это музыка была сильной и буйной, как ураган, ветер или крик. Будто он говорит: «Я хочу свободы, отпустите меня!». И мне это было близко. Я прочувствовал эту песню так, будто она звучала у меня в душе. И в конце мелодия вдруг из буйной превратилась в легкую и нежную, будто морской бриз. И на сердце стало легко и спокойно. Будто я прошел сквозь муссон, вышел на горячий песчаный берег и стал ловить губами легкий прохладный ветерок с моря…
Том, как же прекрасно ты играешь. Это просто не передать словами.
И тут я чуть ли не подпрыгнул от неожиданности, как и Том.
Зазвонил мой мобильный. На дисплее ярко высветилось «Натали». Странно, что я взял телефон с собой, видимо забыл вытащить из кармана, после того как поговорил с мамой.
- Это бабушка, - оповестил я Тома и ответил на вызов. – Да, я слушаю.
- Билли, ты куда убежал? Мы волнуемся. Уже поздно.
- Извините, я опаздывал…
- Где ты? С кем? Все хорошо? – закидывала вопросами бабушка.
- Все отлично, я с Томом… в… у… - я замялся, не могу же сказать, что мы в Черном доме, мое замешательство заметил Том.
- Скажи, что ты у меня дома, - быстро сообразил он, откладывая гитару в сторону.
- Я у него дома, - тут же говорю в трубку.
- Ну, хорошо, только уже поздно, неудобно перед людьми. Давай дуй домой. Хватит, нагостился…
- Ну, бабуль, еще немножечко… - тут же перебиваю с волнением. Том вскинул на меня обеспокоенный взгляд, и его глаза выражали немой крик: «НЕТ!».
Бабушка стала что-то причитать про темные улицы, маньяков и пропажу детей…
- Скажи, что останешься у меня ночевать. Скажи, что не помешаешь, и моя семья не против. Скажи, что я и Леночка умоляем тебя остаться, - тут же горячо зашептал Том.
Я недоверчиво посмотрел на него. У меня сразу столько вопросов в голове всплыли: «Но ведь завтра в школу… А вдруг его родители будут против?».
Но этот его умоляющий взгляд как у щенка… Да еще и Натали орет в трубку: «Билл, ты где там? Почему молчишь?». И я дословно повторил его слова бабушке. Она немного помолчала, а потом ответила:
- Ну, хорошо. Только не хулиганьте. Веди себя прилично.
- Спасибо, бабуль. Я буду хорошим мальчиком, - в каком-то смысле я сказал правду…
Том облегченно вздохнул и улыбнулся, смотря в мои горящие от радости глаза. Ведь я проведу с НИМ ВСЮ НОЧЬ.
- Ну, тогда спокойной ночи, золотце, - проворковала бабушка.
- Спокойной ночи, - и я отключаюсь.
От переизбытка эмоций меня немного трясло. Я пытался успокоиться, но мало получалось.
- И когда мы пойдем к тебе? Твои родители точно будут не против? – задаю самые тревожащие меня на этот момент вопросы.
- Ну… Вообще-то я думал, что мы здесь будем всю ночь… Но если ты хочешь… Родители против не будут, они всегда рады тебя видеть.
- Нет-нет, если здесь, так даже лучше. Но нам же завтра в школу…
- В школу??? Ты чем вообще слушаешь на уроках, и слушаешь ли вообще? – Том воплощал само удивление и возмущение.
- А что? – а я воплощаю растерянность и смущение.
- Нам же сказали, что школу закрывают на неопределенное время. Завтра нам никуда не надо.
- Как закрывают??? – я так и подпрыгнул на матраце.
- А вот так. Вчера было найдено мертвое тело одного из мальчиков. И еще один пропал. Школу закрывают в связи с чрезвычайной ситуацией, - Том как-то отрешенно говорил все это куда-то в сторону, а потом вдруг резко ко мне повернулся всем корпусом, и чуть ли не заорал, - И вот чем ты слушал на уроках?!
- Не знаю, - испугано прошелестел я, и Том лишь устало вздохнул.
- Всё на меня пялился, - сделал правильный вывод Том, снисходительно улыбнувшись. И я виновато и смущенно улыбнулся в ответ, потупив взгляд в матрац.
- А где мы будем спать? – вдруг пришел мне в голову отличный вопрос.
- Эм… Ну… Здесь… - и он обводит взглядом односпальный (!) матрац.
- Вместе? – недоверчиво спрашиваю я.
- А ты хочешь спать на голом полу? Что ж, не запрещаю. Только когда ты заболеешь, нянчиться с тобой больше не буду.
- Нет-нет! Я хочу спать с тобой, - и тут же прикусываю язык, от осознания, что сморозил что-то не то…
- Я, конечно, ценю твое рвение… - осторожно начал Том, смотря на меня как на ненормального.
- Нет! Не так! – тут же прерываю его, - Просто хочу лежать с тобой! – черт, опять какую-то глупость сказал, - Нет, просто спать с тобой на одном матраце! Вот! – говорю с пылом и заиканием.
Том несколько секунд смотрел на меня как на человека, который только что сказал: «Я хочу нести яйца», а потом легко и непринужденно рассмеялся. И его звонкий смех оказался таким заразительным, что я тоже невольно засмеялся вместе с ним. И в этой тишине наш смех сливался в один, такой радостный, дружный и разряжающий обстановку. И на долю секунды, мне показалось, что так уже когда-то было.
А Том все укатывался, и даже согнувшись пополам, завалился на мои колени, что вызвало у меня волну мягкого и нежного чувства по всему телу. Хотелось навалиться на него сверху, что я и сделал. Мой смех уже постепенно перерастал просто в истерику. А Том поднялся и стал успокаиваться.
По моей щеке непроизвольно стекла слеза, и я вдруг почувствовал на лице его пальцы, которые вытерли мокрую дорожку и убрали черные прядки волос с лица за ушко. Этот жест вызвал у меня бурю новых эмоций, что я невольно приоткрыл губы в беззвучном междометии.
Смотрю в его глаза, они искрятся в темноте как живой огонь от проступивших слез радости. Такие искренние, счастливые и нежные глаза ребенка, которые Том тщательно прятал в себе от других.
Спасибо, солнце. Спасибо тебе за эти мгновения. Даже если они будут последними…
- Ну, ты чего? – спросил Том, - Что за грустная мордаха? – и моя любимая улыбка на его губах.
Я улыбнулся ему в ответ. А он протянул ко мне руку, и стал ерошить волосы со словами: «Не кисни, а то завянешь». Я стал изворачиваться, возмущаясь, но на самом деле мне это безумно нравилось. И расслабившись, я тоже сделал выпад, спуская на глаза козырек его кепки. Всегда мечтал это сделать. К моему сожалению, кепка не свалилась, и я не удостоился чести увидеть милую макушку дредастого.
Вот так дурачились и болтали до самой ночи.
Дождь закончился. В окне без стекла ярко сияет полная луна, освещая нашу небольшую пустую комнату. Светло-зеленые весенние листья переливаются от росы в этом лунном отливе света. Тишина ночи успокаивает и убаюкивает, но рядом с тобой, мне не хочется спать. Я хочу смотреть на тебя и впитывать твой образ всю эту лунную ночь.
Стало очень холодно. Даже моя теплая ветровка меня не спасала, и Том отдал мне свою куртку. Я отказывался и отбивался, как мог, а он привел резкий, не требующий возражений довод: «А то сейчас домой тебя отправлю, чтоб не заболел». Ну и мы поменялись, я дал ему свою ветровку, а он мне свою необычайно теплую куртку, в которой я просто плавился, как возле камина в теплом и уютном доме. Кстати говоря, куртку как по мне шили. Неужели мы с Томом настолько одинаковы по комплекции? Да это и не важно, главное, что он со мной рядом…
Том смотрит куда-то в окно, а потом берет в руки свою гитару. Молчит несколько секунд, затем тихо и отрешенно говорит:
- Вчера я написал кое-какую музыку. Я ее сейчас наиграю… и спою тебе. А ты потом споешь ее вместе со мной. Хорошо?…
Я неуверенно кивнул, и он продолжил:
- Билл, это часть того, что я хотел тебе сказать. После этого ты не должен мне ничего отвечать. Не забывай, ты пообещал мне…
Я тяжело вздохнул и снова кивнул. Дрожью наполнилось все мое тело. Мне страшно.
Страшно потерять тебя.
Снова тонкие пальцы на струнах и ладах. Льется мелодичная музыка. Она мне определенно очень нравится. Но мне сложно понять ее характер. Она и не грустная, и не веселая. Она что-то среднее, а может и то и другое… И я тону в этой музыке его души. А может даже он сочинял ее, думая обо мне… Ну да, мечтай, Билл!
«Постепенно у меня внутри всё холодеет», - поет первую строчку Том на-немецком, что немало меня удивляет.
«Как долго мы ещё сможем здесь оставаться?
Останься здесь.
Тени собираются меня забрать,
Но если мы уйдем,
То уйдем лишь вдвоем», - продолжает он, и у меня внутри все холодеет от осознания, что эти строки мне знакомы. И даже более того… я их сочинил.
«Мы с тобой очень похожи,
В наших жилах течёт одна кровь.
Мы всегда будем поддерживать друг друга,
Куда бы мы ни поехали,
Где бы ни оказались», - и у меня уже нет сомнений, что это тот самый стих. Чувствую, как мое лицо все больше вытягивается в немом шоке.
«Я не хочу здесь быть один,
Не разлучай нас
В ночи», - красивым голосом продолжает петь Том, не обращая внимания на мое смятение и шок.
«Однажды наступит это время,
Но пока не разлучай нас
В ночи», - это мы уже поем вместе. Я стараюсь попадать в музыку, и у меня неплохо получается. А губы Тома тронула улыбка.
«Я слышу, когда ты тихо кричишь», - начинаю петь второй куплет, а Том замолкает, тем самым уступая мне соло.
И я пою. Для него.
«Чувствую каждый твой вздох.
И даже тогда, когда судьба нас разлучает,
Нам безразлично, что за этим последует,
Ведь это будет участь двоих».
И снова припев мы поем вместе. А потом я не попадаю в музыку и замолкаю.
«В ночи…когда-нибудь…
В ночи…только вместе с тобой…», - пропел Том.
«Не отпускай меня, иначе я уйду в ночь один.
Возьми меня с собой и не отпускай,
Иначе я уйду в ночь один», - продолжил я.
Снова вместе припев, и за ним снова очень важные слова, от которых и у меня, и у него наворачиваются на глазах слезы:
«Мы с тобой очень похожи,
В наших жилах течёт одна кровь».
Я потупил взгляд в матрац, пытаясь проглотить вставший ком в горле. Том доиграл последние аккорды и тоже уставился в пол.
Успокаиваюсь и выравниваю дыхание после песни, в которую вложил всю свою душу.
- У тебя великолепный голос, - вдруг тихо говорит Том.
Я поднимаю на него взгляд, готовый заглянуть в его глаза и найти там ответы на вопросы, но Том все смотрит в пол. Скрывает свой взгляд. Такой нужный мне сейчас.
![[KaUnendlichkeit]](https://forumavatars.ru/img/avatars/0003/0c/e8/780-1340549609.jpg "[KaUnendlichkeit]")
