Название:  La petite mort
Жанр: Horror, Deathfic, Kink, Lemon. OOC, Mystik
Фандом: tokio hotel
Рейтинг: R
Пейринг: Том/Смерть
Размер: mini
Предупреждения: психическое отклонение в здоровье персонажа.
Дисклеймер: данный фанфик был создан не для извлечения прибыли. Персонажи принадлежат сами себе.
Выпавшая тема: Аутоассассинофилия (Autossassinophilia, «autos» по-гречески означает «сам», а «ассасинами» называют убийц) -  cексуальное удовольствие от фантазирования или имитации собственного убийства. Аутоассассинофилия — это сексуальное возбуждение при мысли о собственной смерти, реальной или воображаемой, а также от полового акта, при котором его участнику грозит гибель. Доктор Джон Моуни, рассуждая об этом виде парафилии, пишет, что она часто подразумевает «разыгрывание мазохистской смерти от руки убийцы». Аутоассасинофилы обычно интересуются скорее возможностью смерти во время полового акта, чем реальной смертью.

La petite mort
Смерть не любит когда ее обманывают.
Final Destination 5
Вместо пролога.
Огромная студия залита искусственным светом, в углу на кожаном диване сидят четыре парня из известной группы Tokio Hotel, с краю, телеведущая с микрофоном в руках, берет у них интервью, порой заглядывая в листы с вопросами, лежащие у нее на коленях.
- Кого бы вы взяли с собой на необитаемый остров?
- Тома, - тут же отвечает солист группы, высокий красивый брюнет, и передает микрофон, сидящему рядом брату-близнецу.
- Билла, - отвечает тот, не задумываясь.
-  Вы так нуждаетесь друг в друге? – задает вопрос ведущая.
- Да, - отвечает Том, - если с Биллом что-то случится, я не смогу без него. Мы чувствуем, когда другому плохо и всегда приходим на помощь.
Билл согласно кивает, внимательно  глядя на Тома.

Pov. Автор

В белоснежной ванне, наполненной горячей водой, лежит парень. Чуть замутненным взглядом он смотрит на колыхающуюся воду. Медленно, с широко открытыми глазами, он начинает опускаться на дно. Вода осторожно подбирается все ближе, скрывает сначала плечи, потом шею, и вот уже медленно и нежно ласкает губы. Мгновение, и весь юноша скрывается под зеркальной поверхностью воды. Небольшая рябь вскоре исчезает, и, словно через чистейшее стекло, видно каждую черточку тела парня. Глаза открыты и смотрят верх ничего не выражающим взглядом, а потом медленно закрываются.
Pov. Смерть
Здравствуй, путник, идущий в долину смерти, кто ты? Рабочий убитый тяжелым грузом, превратившим твой череп и каску в сплошное кровавое месиво; или тяжело больной, внутренности которого воняют гноем и разложением; может, старик, отчаянно цепляющийся за жизнь, утверждая, что также полон сил, как и в молодости?
Кто ты?
Смотри мне в глаза.
Бойся меня – Я Смерть.
Но в твоих глазах нет страха, в них серая дымка наслаждения и похоти. Ты ХОЧЕШЬ смерть? Вожделеешь? Она возбуждает тебя? Ты уверен, что хочешь меня? Ты хочешь поиграть со мной?
Мои глаза пусты, как глазницы черепа. Мои волосы черны, как тьма, мои губы сухи, а через мой поцелуй в тебя проникнет клубами дыма сера, разлагая твои легкие.
Ты все еще хочешь меня?
Едва я дотронусь до тебя, твоя одежда, став гнилью, лохмотьями повиснет на твоем теле. Мои длинные пальцы, которыми хватаю людей за горло, лишая права на дыхание, будут ласкать твое тело, оставляя черные ожоги от настойчивых касаний. Мои губы оставят кислоту на твоем теле, и та будет медленно разлагать твою кожу день за днем, неделю за неделей. Мои слова, сказанные тебе в эти минуты, словно стая ос будут жалить твою душу.
Ласкай же себя сам, пока я шепчу всё это, пока дыхание, вырывающееся из меня при каждом слове, холодом согревает тебя, вызывая мурашки наслаждения.
Давай же!
Положи руку на шею, а потом впейся своими длинными сильными пальцами в нее, почувствуй напряжение своего кадыка и как он чуть подаётся внутрь под твоим нажимом, отчего  начинает першить горло.
Чувствуешь, как я хочу тебя?
Теперь опусти руку вниз по груди, проведи по напряженному прессу живота и чуть помедлив, положи руку на свое возбужденный член. Тихий стон срывается с твоих губ.
Проведи рукой по стволу, чуть поглаживая.
Хочешь большего?
Тело само чуть изгибается в позвоночнике, предвкушая удовольствие.
Обхвати ствол сильно, страстно. Ты хочешь, ты можешь, ты сделаешь это.
Верх, вниз. Сильнее. Резче. Рвано. Отрывисто. Жестко. 
Стоп.
Снова, сначала медленно, потом убыстряя темп. Входя глубже в смерть, с каждым новым толчком бедер чувствуя, как звуки внешнего мира становятся все дальше и глуше. Как свет уступает тьме. Как тьма сгущается с каждым новым движением, поглощая тебя, засасывает в темную, наполненную кошмарами и разлагающеюся плотью, яму.
Вода заливается в твое горло и уже совсем нечем дышать. Задыхаешься, но не останавливаешься.
Тело сковано, тело больше не принадлежит тебе, оно отдано мне. Я растерзаю его своими кривыми когтями, я разорву его на лоскуты и брошу собакам в аду.
Протягиваю свои костлявые руки к тебе, в тот момент, когда твое семя начинает извергаться из тебя, и ты полностью отдаешься мне во власть. Я завладею твоим телом, расползаясь, словно черный спрут, по венам, сосудам. Проберусь к сердцу, и оно, вместо отбивания сумасшедшего ритма, замедлится: тук-тук…тук… Медленнее, еще медленнее, стоп.
Pov. Автор
- Том!
Легкий всплеск воды, и вот парень уже на поверхности. Он провел руками по лицу, сгоняя лишнюю воду и чуть фыркнув, потому что она залилась в нос. Медленно разлепив мокрые ресницы и сфокусировав взгляд, он посмотрел на влетевшего в ванну брата.
- Я вообще-то моюсь, - сказал недовольно.
- Прости, я только расческу взять.
- Бери и уматывай.
- О, кто-то ванну не по предназначению использует,  – усмехнулся Билл, заметив сгустки спермы, плавающие в воде. – Надеюсь, не помешал?
-  Свой la petite mort я уже получил, не волнуйся.
- Эммм… это что такое? – в глазах Билла мелькнула заинтересованность, и он затормозил у двери, взявшись за дверную ручку.
- По-французски - оргазм, а дословно “маленькая смерть», - пояснил Том чуть неприязненно, словно ему было неприятно объяснять очевидные вещи.
- Не понимаю, какая связь между оргазмом и смертью?
- Когда испытываешь оргазм, словно умираешь. Смерть возбуждает, я представляю, что умер, что смерть целует меня, что я принадлежу ей.
- Совсем чокнулся, - выпалил Билл, - со смертью не шутят.
- С ней занимаются любовью, - улыбаясь загадочной улыбкой, ответил Том вслед выбежавшему вон Биллу.
В углу черная тень спокойно наблюдала за парнем, уверенная, что скоро вновь  ее позовут и тогда она точно возьмет то,  что так настойчиво предлагают.
Том удовлетворенно прикрыл глаза. Обычный секс давно не приносил желанного удовольствия.  Все чаще при сексуальном акте, он представлял, что вот в эту самую минуту его сердце не выдержит и  разорвется. Движения Тома в партнере становились быстрее, четче, наращивая темп, он прислушивался к сумасшедшему стуку своего сердца. Сейчас, сейчас, - думал он, - еще пара движений и оно остановится. Только такие мысли позволяли ему испытать оргазм красочнее и сильнее.  Постепенно он перешел к более изощренным фантазиям, Том имитировал свою смерть, играл с ней, но как только она приближалась слишком близко, трусливо останавливал игру.  Петля на его шее была слишком слаба, а ноги не висели, а твердо стояли на полу; ванна была слишком мелка, чтобы утонуть;  скорость автомобиля хоть и высока, но Том находился по другую сторону компьютерного монитора, чтобы врезавшись во что-то, умереть на самом деле. Все было бутафорией, которой Том даже гордился. Его странную личную жизнь омрачал только брат, который с тревогой всматривался в Тома, и все время твердил, что такие игры до добра не доводят.
Удобно устроившись на белоснежной кровати, Том привычно сжал  тонкое блестящее лезвие. Медленно он провел по запястью, и тонкая струйка красной крови прочертила кривую линию вниз, собираясь в капельку, и упала, оставляя багровое пятно на белоснежной простыне. - Красиво, - прошептал парень.
Угол светлой комнаты потемнел, и оттуда поползли черные ленты. Словно змеи, они извивались и окутывали Тома. Гортанный стон сорвался с губ Тома, и тело его изогнулось, предвкушая удовольствие. Ленты ласкали грудь, окутывали ноги, подбирались к паху, ласкали член парня, гладили. Он метался на кровати, погружаясь вглубь своего личного рая. Чем ближе оргазм, тем плотнее ленты, вот они подобрались к запястьям и впились в свежие порезы, раздирали их, увеличивая раны, и кровь начала течь сильнее. Бедра Тома подались вперед яростнее, а ленты окутали горло, затягиваясь вокруг него. Под глазами Тома наметились синие круги, кожа побледнела, но он словно не замечая как ему плохо, продолжал получать такое желаемое удовольствие. Тугой смрадный воздух с трудом входил и выходил из тела парня, каждая порция его приносила почти физическую боль.
Хрип вырвался из сжатого горла, одновременно со струей спермы из члена парня. Но черные ленты не отпустили, все жестче схватывая горло и все сильнее раздирая запястье. Том отчаянно схватился за шею, пытаясь понять, почему так тяжело дышать.
В номере через стену, Билл не находил себе места. Горло словно сжали в тиски, запястье на левой руке саднило. Он ходил из угла в угол и пытался понять природу этих странных ощущений. Том, - пронеслось внезапно в его голове и он, сорвавшись с места, распахнул дверь гостиничного номера и выбежал в коридор. Ворвавшись в номер к брату, у Билла, на мгновение, потемнело в глазах. Воздух в комнате был затхлый и густой, а вся комната тонула в странных двигающихся тенях. На кровати с окровавленной рукой сидел Том, и Биллу показалось, что он пытается задушить себя.
- Бл*ть, ты что, ох*ел?!
Том тут же опустил руки, и безумным взглядом уставился на Билла.
- Живой? – спросил тот, чуть успокоившись, видя, что с Томом все в порядке и, отодрав полоску ткани от простыни, перевязал запястье Тома.
- Нормально все, - с трудом прохрипел Том, - просто кошмар приснился.
- Вижу, что за кошмар, - Билл кивнул в сторону живота Тома, на котором виднелась чуть засохшая сперма. – Ты хоть понимаешь, что однажды это плохо закончится?
- Это единственное, что  возбуждает меня. Я знаю, когда остановиться.
Билл хмыкнул, а потом, заглянув в глаза брата, которые были так похожи на его глаза, тихо сказал:
- Если ты умрешь, и я умру.
- Все будет хорошо, - подмигнул ободряюще Том.
Билл с сомнением посмотрел на него. Ему было страшно, он прекрасно понимал, что играть со смерть опасно: когда-нибудь она обязательно заберет то, что ей предлагают, но не дают.

Pov. Смерть
Том, ты хочешь меня?
Я твоя страсть, твоя похоть, я –  твоя смерть. Иди за мной, следуй по моим следам. Я жду тебя, желаю тебя. Услышь мой призыв, приди.
Ты сейчас снова сделаешь глоток la petite mort, ты снова почувствуешь его на вкус. Это коробочка с маленькими таблеточками смерти, проглоти несколько, достаточно всего трех, чтобы почувствовать меня, давай же. Поднеси баночку ко рту и просто высыпи несколько на язык. Нет, ты не умрешь, мы просто поиграем и я отпущу. Давай же. Молодец мальчик, глотай, глотай их все. Какая разница, три или двадцать, ничего страшного, главное, что ты хочешь меня, а я тебя, остальное не важно.
Я черными кольцами обниму тебя, вберу в себя каждую твою частичку, ты весь будешь мой.
Подхожу к тебе и мертвенным холодом заставляю пот на твоем лбу исчезнуть. Тьма лохмотьями виснет в воздухе и с каждой секундой ее все больше. Из углов комнаты лезут ночные чудовища, мерзко перебирая костлявыми лапами, карябая обои и паркет своими грязными отросшими когтями. Оконное стекло покрывается мелкими трещинами и мутнеет, а прежде белоснежные полотенца становятся грязными и сальными. По краю кровати виснет нитками паутина, а местами ошметки плесени, грозятся сорваться и упасть со шлепком на пол.
- Хочешь меня? – спрашиваю тебя.
- Хочу, - отвечаешь чуть слышно посиневшими губами.
- Моя очередь любить.
Я буду любить тебя долго – вечность. Я заберу тебя к себе, укрою своим черным саваном забвения. Нельзя, нельзя было играть со мной, теперь ты понимаешь это?
- Билл, - последний чуть различимый шепот.
Он не поможет, мой мальчик. Теперь мой. Ты довольно играл со мной, и я слишком долго позволяла играть. Но если ты хочешь, я могу забрать и его, хочешь?
Ты не сможешь больше ответить мне, ибо мертвые не говорят.

Pov. Автор
- Том! – Билл влетел в номер брата, взъерошенный, с содранными до крови костяшками пальцев. Он почти час колотил в двери лифта, которые внезапно закрылись прямо перед его носом, он едва успел отступить назад. Он без всяких трудностей доехал до своего этажа, но двери, едва успев открыться, тут же, снова захлопнулись, не пропустив его. Сердце его сразу же бешено заколотилось, стало жарко. Хотелось кричать, долго, громко, чтобы выпустить странное распирающее чувство изнутри. Биллу было страшно.  Его, то бросало в холод, то в жар. Целый час он стучал по дверям, кричал, нажимал на все кнопки, но никто не откликался. К концу часа, странное чувство отступило, оставив после себя лишь чувство опустошенности и страшного одиночества, словно он совершенно один в огромном, чужом, враждебном мире. Один.
В номере было темно. Билл сразу почувствовал уже знакомый запах  затхлости и что-то новое, чуть уловимое. Нащупав на стене выключатель, Билл щелкнул им. Номер озарился белым светом.
От увиденного, Билл закрыл рот обеими руками, глуша крик рвущейся из груди. Его затошнило. Вся комната была странной  серой паутине, висящей практически везде,  углы стен были в плесени, а постельное белье на кровати Тома выглядела так, словно это не пятизвездочный отель, а  дешевый бордель в бедном районе Берлина.  Раскинув руки в стороны,  на грязной простыне лежал Том. Широко раскрытыми глазами он смотрел в потолок. Ранее карие глаза были черными от расширенного зрачка. Билл медленно подошел к брату и, опустившись на колени перед кроватью, сгреб в объятия  безжизненное тело Тома. Все существо Билла сотрясало от безудержного рыдания, слезы лились не из глаз, а из самой души, которая отныне лишилась своей второй половины навсегда.

Конец.

Тема: Озолагния. Фетишем является запах.
Название: Музыкант
Фандом: Tokio Hotel
Бета: Word
Категория: Джен
Жанр: хоррор, deathfic
Рейтинг: G
Статус: закончен
Герои: Билл, музыкант (Том), второстепенные.
Размер: mini
Краткое содержание: не буду писать, и так мини…
Предупреждения: нет
Размещение на других ресурсах: только с разрешения автора
прошено было вставить картинку, вот она.

В такой солнечный день кабак на улице Рисотро был полным, как никогда. Туристы сюда и не заглядывали, а вот местные были не против нажраться, как следует. Здесь все не так, как во всей Венеции. Никакой красивой обстановки, старой мебели и ухоженных официантов. Все смахивает на какой-то пиратский бар. Кроме заросших мужиков, играющих в карты и пьющих виски, здесь никто не появляется. Кабак при маленьком отельчике называется "Рулетка". Жители этого заведения просиживают здесь всю свою жизнь. Сегодня подошло пополнение их пьяных рядов, а именно Том. Устроился здесь играть на пианино, старом, грязном инструменте, о который не одна голова была разбита. Ну, он в общем-то очень даже подходит под всю эту обстановку. Тело парня укрывают несколько никому не понятных наколок, волнистые роспатланные черные волосы, во рту постоянно сигарета. Он только курит и играет, ну и пьет, конечно. К вечеру пианист уже настолько пьян, что начинает просто бить по клавишам с выражением на лице, словно это то, что надо. Вот и сейчас он сидит и берет в основном только низкие ноты в каком-то непонятном порядке так, что мелодию это мало напоминает. Но посетителей это, похоже, совсем не волнует. Они веселятся, совершенно не обращая внимания на играющего парня, хотя тот тоже не пытается его привлечь.
POV Билл
Проснулся в двенадцать. Надо собираться на работу. Оделся. Иду ступеньками, какая-то бабка пыхтит, спускается, не дает обойти, как же я ненавижу такие моменты. Черт, стала стеной и ни с одной стороны ее не обойти.
- Можно? – боком протискаюсь между ней и поручнем. Неужели. Открываю тяжелую деревянную дверь на улицу. Она такая же древняя, как и все здесь. И мой номер такой же. С кроватью с балдахином, старыми потертыми обоями и огромным на всю стену книжным стеллажом. И полы скрипят ужасно.
Направляюсь к площади Сан Марко. Я там каждый день просиживаю. Рабочий день начинается в два, а заканчивается в десять. Работать в полицию нравов пошел сразу после колледжа:  учиться в институте не было желания. Тем более, это не так сложно, стоишь на площади и делаешь замечания людям, которые не очень прилично одеты.
- О, Билл, привет,- ко мне подбежал с вытянутой рукой Эрни. Он со мной работает, ну и Дэйв тоже. Тот пока что бегает и копает голубей, у него это вошло в привычку. Птицы-неудачники ему пытаются мстить и срут иногда прямо на ботинки, но Дэйв даже не хочет вытирать помет, обосновывая это тем, что он ему не мешает.
- Вискарь, - на ухо прошептал Эрни, я оглянулся. Стоит и кивает головой на бутылку виски у себя за спиной. На работе не положено, конечно, но мы по глоточку.
- Давай, - я потянул руку за бутылкой и спрятался за спиной друга. Ему девятнадцать, как и мне, а вот Дэйву 22 и он считает нас недостойными такого напитка. Если спалит, придется делиться с ним. Я хорошенько отхлебнул…мммм…красотища.
- Давай мне уже, ого ты офигел? Да ты полбутылки выпил! – Эрни смотрел на меня возмущенным взглядом.
- Эликсир молодости?- к нам подошел Дэйв, я судорожно пытался спрятать виски, но катастрофически не хватало времени, тем более он уже и так заметил. Уже через секунду Дэйв выхватил у меня из рук бутылку. Спорить с ним бесполезно, он в два раза больше меня. Ох, как приложился…о, нет, он же сейчас все выхлебает. Да, так и случилось. И теперь мне действительно жаль Эрни. А ему как жаль. Обиделся.
Полдесятого, скоро будем домой собираться. Шеф должен сейчас прийти отпустить нас. Я его уже заждался. Ага, вот и он. С ним Дэйв всегда разговаривает, это же он здесь всем заправляет. Все, распрощались, иду к своему отелю. Уже почти на месте. Кошмар, что это за музыка ужасная. Наверное, опять Генри резвится со своими друзяками. Захожу. Хм…здесь пусто, только какой-то парень играет на пианино. Раньше на его месте сидел Филч, но он недавно умер. А этого я вообще не знаю. И тоже курит, над ним уже целое облако дыма.
- Билл, когда оплата? – черт, все-то он помнит. Грег – владелец этого заведения.
- А когда?
- Сегодня. – Вот срань.
- Сейчас вынесу.
Взял деньги, спустился, а Грега уже и нет. Чудесно, я жрать хочу, куда он уперся? Сажусь за деревянный стол у маленького окна. Оно такое грязное, что уже ничего и не увидишь. Мое коронное место.
- Том, - парень, который играл за пианино, обернулся посмотреть на меня. Что он хочет? Ко мне подошел помощник Грега.
- Тебе как обычно? – Том немногословен, зато полезен. Я кивнул, и он отправился за картошкой с котлетой. Это единственная съедобная здесь вещь. Боже, как можно было нанять этого музыканта, если можно так сказать, сюда играть? И вид у него какой-то непонятный, в наколках весь, волосы роспатланные. Ко мне подошел Грег за деньгами. Начал пересчитывать, прямо в лицо мне дым пускает. Черт, хоть начинай курить. Задохнуться же можно. Интересно, а новенькому  можно музыку заказать, как Филчу? Встаю, подхожу к этому парню.
- Эй, а ты что-то веселое умеешь? – Сидит, даже не поворачивается, может он соизволит мне ответить? Оборачивается, взгляд какого-то сумасшедшего,  жуткий он какой-то. Зачем я к нему подошел. – Ладно, тогда я пойду. – Я как-то тупо улыбнулся и быстро пошел к себе в номер.
Кошмар, что у него с лицом, бешеный. Как я теперь должен туда спускаться? Ну, хоть картошку успел доесть. Ооооо, нет, он когда-то прекратит играть этот бред? Открываю дверь к себе, спать хочу. Достаю виски…ммм…Джон Уокер, обожаю, всю жизнь пил бы. Отглотнув, падаю на кровать.
************************
Сижу на радужной лужайке, слышу, как открывается дверь…приоткрываю глаза, ночь, лежу у себя в кровати. Скрипнула дверь, будто ее кто-то прикрыл. Ничего не вижу, не могу привыкнуть к темноте, показалось, наверное. По моему, я так и не раздевался, а отрубился в кровати. Пояс больно давит на косточку. Губы сейчас прямо треснут, во рту сухо. Жутко хочется выпить чего-то. Не могу встать, ощущение, будто вешу целую тону. Опять послышался скрип полов. Черт, кто здесь? Темно, не могу ничего рассмотреть, только окно синим квадратом на стене. Надо делать вид, что я сплю, может это воры, и они меня не тронут, возьмут только, что им надо. У меня даже нечего брать. Смотрю в щелочку своих век, ничего не двигается, я, наверное, с ума схожу. О Боже, могу поклясться, только что я слышал еще один шаг. В глазах уже немного прояснилось, пытаюсь хоть что-то рассмотреть. Ужасно страшно, нога сползла с кровати и сейчас свисает к полу. Сразу появилось ощущение, что кто-то меня за нее схватит. Боюсь ее подымать. Большое зеркало возле двери отображает окно на стене. Вешалка за дверью жутко напоминает человеческий силуэт. Слышу, как участилось дыхание и кажется, не только мое. Чувство, будто кто-то смотрит на меня, не отводя взгляд. Я уверен, что за вешалкой кто-то стоит. Сейчас бросится на меня. Я затаил дыхание и замер. Черт, что делать, весь напрягся, по телу дрожь, если меня сейчас отпустит, то кровать скрипнет. Боюсь двинуться. Пытаюсь сильно не открывать глаза, но я уверен, что он уже понял, что я не сплю. Попробовал закрыть глаза, но тут же услышал два аккуратных медленных шага. Открываю глаза, в зеркале отражается часть чего-то похожего на плече. Стало жутко страшно. Если это плече, то чье? Присматриваюсь, ничего там нет. Черт, это ночные глюки, как у меня всегда бывает. Эта поза настолько неудобна, не могу терпеть, срочно нужно ее поменять. Поворачиваю голову, на меня медленно идет какой-то человек. Не могу издать никакого звука, надо что-то сделать. Надо мной навис черный силуэт, он наклонился, и я почувствовал на груди тяжелую руку. Меня будто впечатало в кровать. Я начал ужасно дрожать от страха, даже не дрожать, а трястись. Не могу ничего сделать, будто я на ужасном морозе. Чувствую на лице чужие волосы и глубокий вдох, словно собака обнюхивает перед тем, как сожрать. Жадный вдох и медленный выдох. По лицу прошелся шершавый язык. Сердце выскакивает из груди. Не могу себя заставить на него посмотреть. Я словно оцепенел, уверен, он меня сейчас убьет. Но он отстранился и, оглянувшись, вышел из номера. Лежу, как каменный и не могу двинуться с места. Что это было? Может это кто-то решил поиздеваться надо мной? Какой же я идиот, даже не посмотрел, как он выглядит.
*************************
Сегодня я так и не уснул. Всю ночь просидел с включенным светом. Допил виски – не помогло. С девяти часов утра слушаю эту уродскую музыку снизу. Неужели я теперь ее каждое утро буду слышать? Ооо..кажется, пианино умолкло, пока нет этого ужаса, пойду завтракать. Спускаюсь вниз, здесь никого нет и нового музыканта тоже. Какая радость!
- Том, - подхожу к стойке, никого нет. Зову еще раз, никто не отвечает. Он что до сих пор спит? Вышел Грег. – Доброе утро.
- Привет, парень. – Он забыл мое имя?
- Что есть поесть?
- Пока Том не встал, ничего нет. – Ржет идиот, какой остроумный, аж тошно. – Тоооом, – прямо на ухо, кошмар. Прибежал парень.
– Обслужи клиента. - Нет, он точно забыл, как меня зовут.
- Привет, сегодня сосиска есть, хочешь? – что-то мне подсказывало, что не стоит ее брать, но я взял и уже через пару минут ел вкуснейший завтрак. К часам одиннадцати сбежалась толпа голодных холостяков. Я вернулся в номер собираться на работу.
Иду на работу, на улице ужасно сыро и везде туман. Будто через запотевшее окно смотрю. На площади меня уже ждал Дэйв, а вскоре пришел и Эрни. Когда я им сказал, что ко мне ночью кто-то приходил, они ответили, что я в конец рехнулся. Так что я теперь больше чем уверен, что мне это приснилось. У голубей от влаги оперение покрылось росой или чем-то похожим, а они летают над головой и цепляют меня крыльями, косые какие-то что ли. Не люблю такую влажную погоду, уже четвертый раз хожу за кофе. Полдня успокаивали мужика непонятной натуры, орущего на всю площадь. Думаю, мне за такое должна премия причитаться. Эрни мне тот виски никак не может простить, а я ведь по сути ничего не сделал. Десять часов, попрощался с парнями, иду домой. Жрать охота, скорее всего кроме котлет и картошки опять нечего не будет, может, купить чего-то. Захожу в магазин. Уже забыл, когда здесь последний раз появлялся. Набрал кучу печенья разного, чаёк, бананы и вкуснейшее пирожное. Иду и думаю, куда его спрятать, чтобы никто не заметил, а то не донесу до номера. Решил просто за спиной пронести. Вот мой узенький переулок, фонарь перегорел, теперь здесь темно еще минимум месяц будет. Главное – не провалится в канализационный люк, который здесь всегда открыт. О, вон там парок идет, это, наверное, и есть тот самый люк. Аккуратно обхожу его. Захожу в кабак, здесь только несколько человек. Пианист опять играет. Прячу покупки за спиной, думаю, никто не заметит.
- Эй, Билл, что это у тебя? – хватает мое печенье и собирается открывать. Блеать…Нет, такого я не потерплю.
- Я сам буду жрать свое печенье. – Забираю у него вкуснятину. Понимаю, что у меня сейчас лицо, как у ребенка, у которого отобрали игрушку. Стоит злой, сейчас растопчет меня. Смотрит на меня, как на врага народа, а потом плюёт мне в ноги, еще чуть-чуть и на ботинки попало бы. Фу, харки свои тут расплевывает, надо запомнить это место, обходить его буду. Вот ублюдок, надо было дать ему печенье, а то сейчас еще и по роже получу. Хух…он отошел за свой стол.
- Билл, на! – Том положил на мой стол тарелку с картошкой и котлету. Вот, блин, придется есть это все, я думал уже валить отсюда. Сажусь за стол. Открываю пирожное…ммм…какая вкуснотища. Совсем свежее и крем такой мягкий, белый, еще и столько слоев. Откусываю смачный кусок, такой огромный, сразу все крошиться на стол, и губы все, наверное, в крему. Замечаю, как встает музыкант. Смотрит на меня, а у меня весь рот полный, пирожное крошиться и вообще вид у меня не самый лучший. Чего он пялится? Идет куда-то в мою сторону. Я уже почти дожевал свое пирожное и жду, пока он пройдет, чтобы откусить еще один кусок. Нет, сегодня я не поем нормально. Подходит к моему столу, садится напротив. Что ему надо? Чувствую следующий кусочек я съем нескоро. Положил руку с бутылкой виски на стол, так тяжело, можно подумать его рука тону весит, и смотрит прямо на меня. Как меня бесят такие ситуации. Как всегда начинаю бегать глазами по кабаку, будто рассматривая что-то интересное, можно подумать я здесь впервые ем. Понимаю, как это выглядит тупо, но на него смотреть я не могу. Держу в руке пирожное и не ем его, это, наверное, смешно смотрится со стороны, но если начну есть, то опять буду весь в помадке. Делаю вид, что вообще его не замечаю. Как же он меня раздражает, развалился тут, виски хлебает. Думаю, как раз время уходить отсюда. Куда пропал мой пакет, черт, как всегда. Пытаюсь, взять бананы и сок одной рукой, вроде бы нормально, так, теперь пирожное сверху и чай в другую руку. Хух, надеюсь, унесу. Чувствую, как колышется мое пирожное на пакете и вот-вот упадет. Хоть бы не упало…и, разумеется, оно упало, слышу громкий смех того ублюдка и еще нескольких человек. Это целый удар по моей психике. Хватаю упавшее печенье и быстро подымаюсь лестницей. Блин, жалко, так и не поел такое вкусное пирожное. Все из-за этого музыканта. Прицепился ко мне, конченый. Вот пускай сами и убирают это пятно крема на полу. Хорошо, хоть пакет с печеньем не порвался. Подымаюсь к номеру. Сейчас заварю чайку и с бананом захаваю. Давно я уже фруктов не ел. Захожу, фу, ну и запах тут. Нужно проветрить. Ну, чайник поставил, окно открыл, сижу в мега удобном кресле. Оно не вписывается во всю эту обстановку, такое огромное, кожаное, мягкое, на колесах. Сажусь в него…ммм…удобнейшее, прямо провалился. Подкатываюсь к окну, ветерок дует, вид красивой Венеции, все такое, чудесно. О, чайник свистит, качу это кресло на кухню и все бы нечего, но этот порог…Встал, сделал чай, все, можно расслабится.
Сижу, наминаю уже пятый банан, а чай все еще горячий. Я его на подоконник поставил, чтобы быстрее остыл. Спать хочу, надо подорвать зад, дверь закрыть. Нет, никуда не пойду…
Слышу, как кто-то громко стукнул дверью в мою комнату. На улице уже ночь, а у меня свет горит. Быстрые шаги к моему креслу и через секунду надо мной нависла фигура пианиста. У меня от испуга аж дыхание перехватило. Это что шутка такая? Глаза бешеные, он, наверное, много выпил. И улыбка у него какая-то ненормальная. Черные жирные волосы скрывают пол лица. Глаза черные с красными прожилками, смотрит, будто сожрать хочет. Облокачивается на кресло, подкатывая его к стене. Больно хватает меня за плече и просто вжимает в спинку. Я в ступоре, не понимаю, как реагировать. Впритык подвигается ко мне и больно кусает за шею, от неожиданности начинаю вырываться от него и пытаюсь бить ногами, чем просто катаю кресло. Хватает меня за футболку и бросает на пол. Больно бьюсь головой и коленом. Он как-то безумно усмехнулся и я уже подумал, что он меня сейчас кокнет. Дверь распахнулась.
- Ээй, Билл…ой, извините, голубки…- он как-то смущенно улыбнулся, но не ушел. Ужасно не хочу опять остаться с этим сумасшедшим, быстро встаю и подхожу к Дрэйку, единственному человеку, с которым я хоть как-то могу общаться в этом кабаре. Вывожу его на лестничную площадку, в номер я больше не вернусь. Этот пианист меня пугает, у него что-то не в порядке с мозгами. До глубокой ночи мы просидели с Дрэйком, но потом он вернулся в свой номер, ну, и мне пришлось. Музыканта там уже не было, так как я видел, как он пошел к себе. Захожу в номер, дверь закрываю на замок. Окно тоже надо закрыть, мне так спокойнее. Сажусь в то самое кресло, мягко, в сон клонит.
Проснулся в четыре часа ночи, уже второй раз встаю от какого-то жуткого сна. Решил пойти прогуляться, все равно не усну. Спускаюсь лестницей, так тихо везде, и вообще темно, но через час уже посветлеть должно. Взял с собой последний банан, надо будет купить еще. Доел, надо куда-то шкурку выкинуть и ни одной урны рядом. Подошел к причалу, в море бросить, что ли. Да ладно, размахиваюсь, шкурка далеко не полетела, приземлилась в какую-то гондолу, как я понял. Фонари здесь тусклые. Прохладный воздух, так свежо. Прохожу к какому-то переулку, замечаю, что за мной кто-то идет. Ничего себе, как рано люди на работу встают. Я бы так не смог. В этом переулке так темно, аж жутко как-то стало. Надо его быстрее пройти. Ускоряю шаг, а тот человек идет за мной. Что-то мне это не нравится. По-моему, поворот уже близко, как только заверну, начну бежать, а то этот незнакомец меня явно пугает, идет слишком тихо, будто крадется. Я здесь еще никогда не был, хоть отсюда недалеко мой отель, а может и был, просто темно очень, почти ничего не видно. Заворачиваю, уже собираюсь бежать, но здесь тупик. Чего же сюда шел тот человек? Стало жутко страшно. Я прислушался, кто-то идет сюда. Не спеша крадется, дрожь по телу пошла. Каждый шаг идет луной. Я замер, пошевелиться не могу. Кажется, он уже совсем близко. Надеюсь, это просто кто-то заблудился. Из-за угла показался музыкант, я от испуга аж вскрикнул. Мне он сразу показался психом. Он что за мной следит? Идет на меня, какой-то безумный, и что это у него с глазами? Я панически начал искать, куда можно убежать, но здесь так узко. Если он меня сейчас прикончит, меня даже никто не найдет и не услышит, тем более. Он уже почти за метр. Остановился за фут от меня, жадно вдыхая воздух. Глаза безумные, он словно душевнобольной. Я начал панически искать, куда убежать. Рванулся к выходу с переулка, но он меня больно схватил за запястье. Я начал вырываться из этой мертвой хватки. Боже, он меня хочет убить. От страха сердце бьется все быстрее. Прижал меня к стене,  не могу нормально дышать. Не понимаю, что он от меня хочет. Сумасшедший, начал вдыхать мой запах, он словно под кайфом. Я быстро метнулся от него, но он смог меня удержать за воротник куртки, она сдавила шею, и на минуту мне показалось, что он даст мне задохнуться, но он ослабил хватку. Двинув мной о стену, прижался ко мне и начал лизать шею. От удара осталась жуткая боль в голове. Его шершавый язык скользит по моему лицу, а я не могу даже пошевелится, прижимает меня к стене. Его глаза как-то безумно расширились, он, словно теряет подобие человека. От безумной боли ничего не соображаю, чувствую, как от шеи отрываются куски мяса. Нет сил орать, просто хочется умереть. Кровь просочилась сквозь всю одежду, я ею захлебываюсь. Болевой шок…
POV Автор
Над трупом склонился человек, он раздирал его, отрывая куски мяса, наслаждаясь каждой каплей крови, как крепким бренди. Вдыхая тот запах, который вдохновил его, как ничто другое. Аромат въедался в кожу, ядом проходя сквозь легкие. Словно в безумии, человек подхватил тело и понес его к причалу.
Том несется к кабаре, врывается в дверь с неотразимым безрассудством на лице, словно это то, к чему он стремился всю жизнь. Пальцы бьют по клавишам инструмента. Капли крови стекают на пол с лица. Тишину разрывает жуткая музыка, наполнена ужасом и триумфом. Ее он посвятит тому, кто вдохновил его, подарил ноты, тому, чей запах он не забудет…

Название -  + Три ночи +
Тема - Демономания
Фандом - Tokio Hotel
Персонажи - Билл, Том, Демон и второстепенные
Жанр - Horror, Angst, AU
Размер - Мin
Рейтинг - NC-13
Саммари - Билл одержим демоном. Сможет ли он избавиться от этой мании?
Дисклаймер - Билл и Том мне не принадлежат
Саундтрек - Unreal "Три ночи"
+ Три ночи +
Поворачиваю понемногу ручку от крана с холодной водой. Струйка с каждым движение становится все больше. Подношу горячие ладони к потоку. Наблюдаю, как по пальцам стекает ледяная вода. Она не холодная, а настолько ледяная, что кожа начинает гореть. Чувствуется некая боль. За шумом воды скрываются мои всхлипы. Это все, что осталось от недавней истерики. Поднимаю взгляд на зеркало, хочу оценить последствия. Черные разводы на щеках, красные глаза, мелкое содрагание мышц лица. Мои растрепанные черные волосы безвольно свисают на плечи, которые слегка подергиваются. Противно видеть себя таким несчастным.  А дикая боль разрывает пульсирующие виски. Набираю  воды в ладони, умываюсь. Я хочу смыть всю грязь с лица, всю ненависть, всю злобу. Но чувствую, что лишь охлаждаю кожу. Мокрой рукой провожу по зеркалу, смывая свое отражение. Не хочу себя видеть, хочу сдохнуть. Как я мог наговорить такое Тому? Зачем? Но мое мутное отражение так и осталось в этом чертовом зеркале.
- Черт! Черт! Черт!
Опускаюсь на холодный пол, опираясь на стенку, обделанную белым кафелем, запуская руки в волосы, а голову прячу в поджатых к груди коленях. Ступни ног не чувствуют ни тепла, ни холода. Словно мертвы. Я провожу ими по коврику, но чувствую лишь твердость. А чувствую ли? Мне хочется провалиться сквозь землю. Зачем я накричал на брата?
Обрывки произошедшего крутятся в моей голове. Том соскакивает с кресла, пытается объяснить, что я не прав, жестикулирует руками. Срывается на крик лишь тогда, когда я первый закричал, что ненавижу его. Я орал все, что попадало на язык, проклиная все и вся. Сказал, что продам душу дьяволу, лишь бы быть подальше от Тома. На этих словах брат замолчал. Я знаю, это было последней каплей. И теперь я содрогаюсь от одной лишь мысли, что больше никогда не увижу Тома, что он не придет. Я останусь один в пустом и холодном доме, в котором нет места без брата. Я один, я совсем один.
- Чёрт! Какой же я дурак!
Просидев так около получаса, я начал немного приходить в себя. Прекратили накатывать слёзы, не так больно в горле, даже хочется встать. Но мне стало не по себе от того, что я почувствовал  пристальный взгляд. Но я же тут один! Более того, он меня тщательно изучает. Осматрелся, но никого не обнаружил. А кого я должен был увидеть? Становится смешно от своих же мыслей. Приподнимаюсь с пола, выпрямляюсь. Смотрюсь в зеркало...
- Аааа
Лишь слышу свой крик, эхом раздающийся в каждом уголке ванной комнаты. Топочу ногами, а сердце забилось в учащенном темпе. Давно я так не пугался. И было чему. Я зажмурился. Снова открыл глаза, но то, что отражалось в зеркале не исчезло. Я ужасно боялся повернуться назад и обнаружить то, что вижу, за собой. Серый, уродливый, полупрозрачный, с ужасными чертами лица. Если это можно так назвать.
- Хватит кричать. Не маленький уже.
Я замер на месте. Просто остолбенел. Хотел что-то сказать, но голос куда-то пропал. Я хватал жадно воздух, но и дышать было страшно. А отражение не исчезало. Нужно успокоиться. Мне это снится? Да, это просто кошмар. Я сейчас проснусь и все забуду.  Да? Сильно впиваюсь ногтями в руку и чувствую боль. О, нет! Это не сон?! Не могу в это поверить.
- Ты кто?
Неужели я разговариваю с этим чудовищем?
- Я тот, кто исполнит любые твои прихоти. Тебе будет со мной хорошо.
Этот голос звучит слишком хитро, чтобы довериться ему. Он лукаво улыбается. И на моих глазах превращается в копию моего брата. Но я знаю, это не мой Том.
- Я могу стать для тебя таким. И я сделаю все, что ты попросишь, я буду помогать тебе и стану другом.
Голос заколдовывал меня. А то, что он был безумно похож на Тома, действовало безотказно. Сначала я хотел сопротвляться ему. Но все мои попытки болезненно сказывались. Меня крючило на полу, я срывался на крик, голова болела похлеще прежнего, дело доходило до тошноты. Меня пробирала дрожь. Я вцепился в волосы, сжался в комок, кричал.
Последнее, что услышал, это то, что он будет всегда рядом. А в этот момент я почувствовал на себе родные руки. Я вцепился в локти, прижимая их к себе. Если бы мой братишка меня не знал, подумал бы, что у меня ломка.  Я говорил все, что попадало на язык, а Том ничего не понимал, он старался найти объяснение моим бредням, но бессмысленно.
Так вот произошло знакомство с демоном. Позже он сказал, что выбрал меня. А еще добавил, что я сам подозвал его. Не стоило много чертыхаться и проклинать всех.
Однажды я в порыве гнева сказал Нику, что мечтаю о его смерти, что я бы станцевал на его грешных костях на середине кладбища. А через три дня состоялись похороны. Кругом кресты, памятники, таблички, фотографии, оградки. Рядом с закрытым гробом стоят  родственники усопшего, друзья, знакомые в черных одеждах под черными зонтами. Крапает холодный дождь. Меня стало пробивать, словно током, я крючился на мокрой земле и кричал, что ненавижу всех, чтоб они шли следом за Ником. Слова картинами мелькали передо мной. А я не верил, что все это говорю я. Это не первый случай подобного приступа. Через минуту я, возможно, забуду все, что сейчас наговорил. Вижу растеренное лицо моего Томми. Он не знает, что со мной делать. Брат уже не единственный, кто наблюдает мои разговоры, казалось бы с самим собой. Но я же вижу этот фантом Тома!
- Ну, как тебе исполненное желание?
- Какое желание?
Я срываюсь на крик, соскакивая с дивана в гостиной. Том сидит в кресле, не понимая, о чем я. Смотрит в ту сторону, куда направлен мой вгляд. Но, я знаю, брат ничего не замечает. Это мой собственный глюк! И никто не может его видеть.
- Билли, малыш, с кем ты разговариваешь? - слышу обеспокоенный голос Томми.
- Скажи, что ты не малыш.
Демон сидит на своем излюбленном подоконнике.
- Я не малыш, - повинуюсь словам беса.
Том опускает глаза, потом снова поднимает. Он пытается во мне что-то разглядеть, но ему это не светит. Да, братик, тебе не дано понять, что я разговариваю с бесом, который выполняет все мои случайно высказанные желания. А еще этот черт умеет читать мысли. Это самое противное.
- Так какое желание?
- Знаешь, Билл, не думаю, что Ник хотел так рано умереть.
Он мне подмигнул. А передо мной поплыли картинки, словно я вижу все наяву, но с некими искажениями, кружащими разум. Его изнасиловал до смерти собственный друг в наркотическом опьянении.  Их развратные игры слишком далеко зашли.
- Какого черта? - снова кричу, не в силах больше надлюдать.
В ярости запустил в него подушку, которая лишь ударилась о занавеску и упала на пол. А Том непонимающе смотрел на меня, потом на подушку.
Длинные тернистые тропы ведут меня в глубь темноты. Царапины кровоточат, но из них течет не кровь, а яд. Чем дальше я иду, тем темнее кажется. Но мои ожидания не оправдались. Я увидел свет, который обжигает мне глаза. Но я продолжаю идти на него, жмурясь. Прикрываю ладошкой лицо. Мне показался впереди Том, он протягивает мне руку, манит. Я шагнул к нему. Но тут с противоположной стороны появился еще Том, он тоже манит. Они разрывают меня на части, а я не понимаю, куда податься. Вокруг начинают сдвигаться кусты с длинными острыми шипами, а рядом с одним Томом появляются горящие свечи, которые приближаются из темноты.  Я должен сделать шаг, нервно дергаюсь, кусты все больше сжимаются, начинают колоть.
Видимо, от этой безысходности я просыпаюсь. Меня бьет дрожь, холодный пот обдает спину. Я обнимаю колени, качаюсь вперед-назад. Боже, что это? В моем виске отдается страшная боль. Я срываюсь на крик, сжимая голову руками. Брат вскакивает и прижимает меня к себе, успокаивая, убаюкивая, а я брыкаюсь. Но вскоре силы покидают меня, и я полностью погружаюсь в объятия Тома. Он такой нежный, заботливый. Лишь его любовь может меня приструнить, хотя бы на время.
Уже ближе к следующей ночи упоительно поглащаю красоту фильма. Девушка азиатской внешности  с длинными черными волосами пожирает взглядом меня через экран, маня своим желанием крови. Она жаждет мести. А я слежу за ее действиями. Быстрые движения саблями, и брызги крови. Убийца идет дальше, развевая свой черный плащ по ветру. Все происходящее мне доставляет дикое удовольствие.
- Что, нравится?
Хитрый голос отрывает меня от просмотра фильма. Я уже начинаю привыкать к тому, что разговариваю с фантомом моего брата-близнеца. Но я знаю, это не он. Не мой Том. Появление демона отдается дикой дрожью во всем теле, холодом в душе.   
- Снова ты?
Говорю уже с привычным безразличием, но все же трепет внутри меня дает о себе знать. Бес сидит на подоконнике, одной ногой качая взад-вперед.
- Что, чертей качаешь?
- Попробуй, тебе понравится.
Я знаю, что одержим присутствием демона, но устал бороться.
Голос, который я слышу очень убедительный, а то, что бес в облике моего брата лишь больше внушает доверие.
Сажусь на карниз, начинаю качать ногой также, как и фантом Тома. Ночь окутала весь город в мрачных тонах, выпустила на улицы пьяниц, маньяков, убийц. И обязательно не забыла об овечках, тех, кто задержался на работе, в гостях, да и просто решил прогуляться. Что ж, мои дорогие, развлекайтесь, пока волчонок не проголодался.
- Сегодня кровавая луна.
Демон испепеляет меня лукавым взглядом, внушает стать тем самым волком. Он обволакивает меня своими лапищами, а я срываюсь на вой. Я не могу противиться, да и сам себя не узнаю. Но я вою на луну.
Брат обеспокоился не на шутку. Жалая избавить меня от мучений, пытался  свести к целителям, психиатрам. А демон лишь потешался.
- Пойдем, малыш.
Том тянет меня за руку по недавно выпавшему снегу. Уже темно. А  тени ветвей деревьев в свете фонарей превращаются в ужасающих монстров, которые заставляют тело содрагаться от страха. Вижу окружающее зло и чувствую приближение к чему-то отталкивающему. Во мне целая борьба "иди/не иди". Демон задрожал. Он сам крючится и кричит. Я отчаянно пытаюся сопротивляться. Я сам ору, что не пойду. Но прекрасно осознаю, что это желание демона. Это он не может переступить порог священного места, к дверям которого мы приближались. Звон колоколов слышался повсюду. Все кружилось вокруг, я остановился на месте, наблюдая за тенями, метающимися вокруг нас. В этот момент я не видел Тома, знал, он рядом, но демоны  преграждали дорогу, не давай ступить и шага. Слышал среди звона крики, голоса, плач, стоны. Все отдавалось болью и хотелось тишины. Я сжимал виски, кричал во все горло, издавая неестественный рык. Меня что-то тянуло в разные стороны. Ичерез несколько секунд слышится лишь звон колокольчиков и пение.
Три ночи борьба
Между злом и добром.
Три ночи огня
Прожигающем сном.
Крылья не опускай
В свете белого дня,
Темнота пропадай,
Исчезай навсегда.
Три ночи читай
Молитвы, крестись,
Три ночи седых
Прядей ты не скупись.
И добро отворит ворота,
Зло изгонит душа.
Лежу на полу церкви. Истошно кричу, бьюсь в конвульсиях, хватаюсь за голову. Меня начинает сильно тошнить. Вся сущность рвется уйти отсюда прочь, но я держусь всеми силами за крохотное желание остаться. Хватаюсь за руку Тома, у которого из глаз медленно стекают слезы. Это слезы боли, слезы того, что он не может мне больше никак помочь. А мне главное, чтобы он не отпускал мою руку. Священник читает молитвы, брызгает на меня святой водой, просит креститься. Мне становится легче. Я уже могу видеть мерцание свечей, чувствовать запах ладана. После обряда я стою на коленях, продолжаю читать молитвы, креститься. Я решил во что бы то ни стало избавиться от этой нечисти.  Бесы мечутся, не хотят отпускать меня. Я для них тепленькое место. И слышу их вопли. Пока связь совсем не разорвана, страдает окружение. А я продолжаю стоять на коленях и отчаянно просить Бога о помощи.
Вторая ночь прошла в церкви, прямо на полу, а рядом на скамейке дремал Том. Лики святых смотрели на меня с икон, словно сочувствуя. А мне было больно, хотелось жить свободно. Всю ночь лил дождь, казалось, небо плачет. Впервые я стал верить всем сердцем в то, о чем раньше даже не задумывался. Снова наступал приступ. Но он уже не был с той силой, которая овладевала мной в прошлую ночь. Я уже спокойнее переносил боли, терзания. Лишь крестился и читал "Отче наш".
На третью ночь Том смотрел на меня с округленными глазами. Он не мог поверить в то, что видит, боялся сказать мне. Но факт остался фактом. У меня появились седые пряди. Вскоре я почувствовал облегчение, можно сказать даже освобождение. Том обнимал меня, целовал  глаза, лоб, щеки, нос, губы. Он прижимал меня к себе, а я прильнул к нему, получая желанное спокойствие и тепло.
У Тома завибрировал мобильный. Ужас пришел в наш дом. Через минут двадцать мы стояли недалеко от нашего дома и наблюдали, как он пылает в огне. Я надеялся, что все зло сгорело. Я был счастлив, что больше никогда не увижу то чертово зеркало. И надеюсь, что все забудется, как страшный кошмар.
+ + +
- Аааа
Лишь слышу свой крик.
- Хватит кричать. Не маленький уже.
Я замер на месте.
- Я к тебе.
С ухмылкой говорит чудовище, на глазах перевоплощающее в моего лучшего друга.
Меня зовут Марк и знаю, что одержим присутствием демона...