Автор: Bonaparte
Название: 'Прогулка'
Бета: нет.
Категория: General
Жанр: Angst, POV
Рейтинг: G
Статус: закончен
Герои: Билл, Том, Рия.
Пейринг: отсутствует.
Размер: Mini
Дата создания: 04.01.2012
Предупреждения: беспросветно депрессивно. ну почти.
Размещение на других ресурсах: с моего разрешения.
Саундтреки: вы соглашаетесь - умирали внутри фанарных столбов мы все.
naked gang - без осознания существования, чуть большего.
это чтобы прочувствовать настроение. ок?
Дисклеймер: извиняюсь перед братьями Каулитц за использование их имен и образов в этом говнофике.
От автора: мне очень редко удается написать что-то, кроме стихов, до конца. первый самостоятельный фик(да уж. мини сложно фиком назвать. впрочем, неважно).
спасибо Александру Красовицкому, Илье Кузнецову и Джону Леннону за хорошие слова.
и да. тех 'прудов' в ЛА, быть может, и в помине нет.
31.12.11.
LA/CA/USA
23:00
По телевизору какая-то муть. Я сижу за столом на диванных подушках. Стол высок. Или диван слишком низок. На стульях напротив меня сидят Том с Рией, держась за руки. Подружка моего братца сегодня сделала завивку, а я все стесняюсь сказать при нём, как ей это не идет. Остается молчать и пялиться на этот тихий ужас, закусывать его праздничным салатом, запивать шампанским. Сладкое. Рия любит такое. А мне блевать от него хочется. Приторное.
- Через 60 минут наступит 2012 год! - восторженно вторит она и заглядывает моему брату в глаза. Я киваю и отворачиваюсь. Место рядом со мной пустует, и, если на чистоту, меня это гложет.
- Переключи канал, Том. Пожалуйста, - тихо произношу, отвлекая влюбленных от воркования. Тошно от них, я им очень завидую, если честно.
Томас переключает на другой канал.
Час от часу не легче. ABBA - Happy new year.
- Я курить, - бросаю им и встаю из-за стола. Направляюсь в прихожую, чувствуя спинным мозгом какие-то шорохи позади, потом теплые руки на голых плечах и горячий шепот.
- Ты какой-то нервный сегодня. Все хорошо?
- Все отлично, Том. Дай мне подышать воздухом и поотравлять себе легкие. - Согласен, паршиво прозвучало. Подышать, да поотравлять, - Иди к Рие, скоро Новый Год. А она уже полгода планирует траекторию путешествий своего языка в полости твоего рта в момент наступления нового года. Я буду вас только стеснять.
Он мне ничего не ответил, а я, высвободив плечи из рук брата, прошел к вешалкам.
Пальто или куртка? Надену куртку, на ней есть капюшон. Я очень люблю капюшоны. Взгляд на пол. У меня есть сапоги на каблуке, и есть кроссовки. Выберу каблуки. В них я звезда рок-н-ролла, вылитый Дэвид Боуи.
'Неплохой рок-н-ролл, сойдет. Только припудрен и измазан губной помадой'
Или, как там говорил Джон Леннон?
Неважно.
О, посмотрите-ка. Том все еще здесь.
- Прости, настроения нет.
Закрываю их на ключ и спускаюсь по лестнице вниз, на улицу. Когда, как не в новогоднюю ночь вдруг становиться законопослушным гражданином и прекращать курить в подъездах. Пусть даже самых крутых и навороченных элитных квартирных комплексов.
Дверь многоквартирного дома отворяется, и я выхожу на его большое широкое крыльцо, освещенное некоторым количеством фонарей. Несмотря на поздний час, на этой улице было почти так же светло, как днем. Из-за фонарей, вывесок магазинов напротив и прочей ерунды. От этого было даже как-то некомфортно, не знаю, как объяснить это чувство. Ощущение какой-то искусственности в насквозь искусственном фальшивом мире. Если вечер, то вечер. Ладно? И пусть будет очень темно. Никто же не пытается загораживать солнце утром, чтобы оно так не слепило глаза сквозь призмы окон, не доставляло дискомфорт.
Этот мир такой странный, несправедливый, пугающий.
Он бесит меня.
Хочу быть ребенком. Смотреть мультфильмы, задорно смеяться, читать добрые книжки в то время, как на другом канале показывают окровавленные тела детей Беслана.
'Хватит строить детям иллюзии Рая. Учить их быть счастливыми, пока другие умирают'
Тогда у меня было бы оправдание плевать на все, что происходит вокруг.
Было бы оправдание этой каждодневной беготне.
Я играл бы в салочки. Бежал. За кем-то.
А сейчас.
Сейчас.
Зачем я бегу?
'Знаете, я понял, почему москвичи все время куда-то бегут. Потому что, когда ты бежишь, ты думаешь только о том, что ты бежишь. А когда останавливаешься, нужно думать о внутреннем мире. А это, знаете ли, сложно.'
Как ни странно, в карманах куртки я не обнаружил ни зажигалки, ни сигарет. У меня был выбор: пойти к прудам, чтобы купить каких-нибудь Marlboro, или просто пойти к прудам.
Я выбрал второе. Мне изначально не хотелось курить. Хотелось убежать от серой атмосферы праздника, настроения или расположения к которому не было. Я хотел бы отметить его с мамой и Гордоном, но мы с Томом как-то поздно спохватились по поводу билетов, да и Рие не хотелось лететь куда-то за тридевять земель, ей хотелось встретить две тысячи двенадцатый год вместе с Томасом. (Выдерживаю паузу) Ах, ну да, и со мной, конечно.
У нас с ней сразу не заладилось. Ей все невдомёк было, что я всегда буду для брата дороже девушки.
Девушки приходят и уходят, знаете. Я так и сказал.
Она не хочет его отпускать. Мне тоже было как-то невдомёк.
Иногда мне кажется, что я не имею права любить и быть любимым. Я везде какой-то лишний, вроде нужный, а вроде нет. Какой-то скованный, ограниченный в словах и действиях. Эти люди вечно что-то умалчивают, скрывают от меня какую-то гнилую истину, пряча её чем получше. Как в супермаркете. Покупаешь лоток с листьями салата, дома открываешь, а под свежей, дышащей жизнью зеленью, лежит печальная серо-зеленая вялая мертвость. После такого номера вообще исчезает всякое желание есть даже то, что лежало сверху. Не хочется снова идти в этот супермаркет. Доверять кому-то.
А вдруг все люди такие?
Супермаркеты с жадными меркантильными хозяевами. С красивой вывеской, крутой рекламой, гнилым салатом и просроченным кефиром.
Навзрыд. До отчаяния.
На улице не холодно. Приятно довольно. Самое то, чтобы пройтись, не отвлекаясь на то, что у тебя закоченели пальцы или замерзли уши. Мне нравится.
Я шел по тротуару вдоль проезжей части в сторону прудов. Вон они, я уже вижу их впереди. Каблуки отстукивали по асфальту в такт шагам, что не давало мне утонуть в ночной тишине безлюдной улицы или сойти с ума, запаниковать. Не люблю, когда слишком темно и тихо. У меня появляется совершенно абсурдное чувство того, что я оглох, а, может, даже ослеп. Если бы я шел в уггах, к примеру, так и случилось бы. Хотя, в первую очередь, я бы конкретно спарился, пришел домой мокрый.
Ускоряю шаг.
Не хочу домой.
Мимо проносились жилые дома, магазины, фонари, иногда автомобили, казалось, со скоростью света. Я просто старался их не замечать, приближаясь к пункту назначения. Пруды, скамейки, покой, умиротворение. Присаживаюсь на скамью и облокачиваюсь на ее спинку. Я просто посижу, все обдумаю, успокоюсь и вернусь к Тому, Рие, извинюсь перед ними и фантастически классно встречу Новый Год, проснусь первого января, и снова продолжится по кругу скуки этот марафон.
Овчарка.
Нет, я не шизофреник Билл Каулитц, защитник природы, вегетарианец и полный идиот, которому уже везде мерещатся собаки и прочая живность. Это никакой не приступ. Метров за тридцать от себя я правда вижу пса. Здоровая немецкая овчарка с кожаным ошейником и на длинном поводке. Она смотрела на меня большущими глазами и не отводила взгляда несколько секунд, пока не отвернулась и не впечаталась носом в ногу хозяина. Это был высокий парень, ростом с меня, наверное, и выглядел тоже лет на двадцать-двадцать пять, шатен, аккуратно пострижен. Мне понравились его руки. Не скажу, что они красивые или ухоженные. Обыкновенные руки. 'Рабочие' - единственное прилагательное, которое я смог бы для них подобрать. В моей голове вдруг сразу возникла картинка места его работы. Где-нибудь на заправке, или разгружая вагоны. Он был не очень хорошо одет, из чего я сделал вывод, что, возможно, прав.
Внезапно я услышал высокий женский голос вдалеке, но никакой девушки не увидел. Парень с овчаркой обернулся и направился в противоположную, относительно меня, сторону. Они вернулись уже втроем.
Нет. Вчетвером.
Шатен улыбался, говорил что-то миловидной миниатюрной брюнетке с трогательным лицом. Я попытался понять, что это за язык, но так и не понял. Это не немецкий и не английский, не испанский, не португальский. Больше похоже на украинский или польский. Они смеялись, но негромко, пряча смех в белых ладонях, чтобы не разбудить малыша, спящего в коляске. Тоже не скажу, что какая-то классная или навороченная. Девушка была плохо одета, но руки уже не рабочие, как у парня, а просто обычные. Тонкие длинные пальцы, коротко постриженные ногти, на голове аккуратное каре. Парикмахер? В этой парочке мне нравились только их волосы.
А ещё трогательное лицо брюнетки, их смех, овчарка и.
Спящий ребенок, пожалуй, больше всех.
Отредактировано Teo Bonaparte (27.01.2012 05:01:36)
