Все в этой истории меня устраивало, кроме болезненных ощущений в области сердца. Больно ото лжи, льющейся из моим уст, как мощный водопад из ущелья, от издевательства над чувствами брата. А он, кажется, понял все и уже давно. Но он не скажет, пока я сам не сознаюсь. Я не должен допускать ни одной оплошности, она может мне слишком дорого обойтись. Я исчезну снова, Том ничего не успеет понять. Мне не составило труда обвести его вокруг пальца год назад, получится и сейчас.
Шли мы молча, только Том пристально сканировал меня, прожигал взглядом насквозь, с трепетом изучал каждую клеточку открытого участка кожи. Судорожно поправляя перчатки, лишь бы не открыть татуировки и пытаясь не смотреть ему в глаза, я продолжал шагать вперед. Цоканье металлических набоек его ботинок и моих на устойчивых каблуках сапог сливались и уже отбивали один и тот же ритм, хором. Даже шли мы в ногу. Нет, никто не подстраивался друг под друга, это происходило спонтанно. Вот что значит - двое на один разум, одну душу, одни чувства.
Дойдя до злосчастного кафе, заняв свободный столик, мы все-таки разорвали эту немую тишину между нами.
- Может, перейдем на «ты»? - первым произнес Том.
- Я не против, - улыбнулся я.
Хорошо, что мои глаза скрывали темные очки, с помощью которых я мог рассмотреть его до мельчайшей клеточки и при этом остаться незамеченным. Такой родной, любимый, чуточку подзабытый, но все же мой брат. Как давно мы не были с ним просто рядом. Он изменился не меньше, чем я. Повзрослел. Последний раз в костюме я видел Тома только на выпускном вечере в школе, а сейчас это, кажется, его повседневная одежда. Он подстригся. На смену длинным волосам пришла аккуратная короткая стрижка.
- Чем по жизни занимаешься, Рейн? - снова прервал тишину Том.
- Живописью, а ты?
- Я менеджер, в свободное время занимаюсь танцами, музыкой. Художник, значит? Похвально, - с нотками пафоса пропел он.
Официант принес заказанные братом коктейли. Не проявив ни капли сомнения, я опустошил стакан и, в прямом смысле, потерял над собой контроль. Алкоголь мимолетно ударил в голову. За ним пошел и второй стакан. После провал. Честно, я не помню практически ничего. Этот прохвост заказал алкогольный коктейль! Он знал, как мой организм реагирует на подобного рода вмешательства. Что я делал, говорил, как вел себя - я не знаю. Вечер стерт из памяти, удален.
Он обвел меня вокруг пальца, обманул, но самое страшное, он меня рассекретил. Он знал, каким способом можно выбить из меня правду и просто воспользовался элементарным планом. Мой план, каждый шаг которого был продуман до мелочей, провалился, благодаря оплошности, доверчивости, беспредельной наивности.
На следующее утро я проснулся с пустотой в голове, идеально чистым листом.  В голову ударила резкая боль. В воздухе витали чуть ощутимые оттенки алкоголя и сигаретного дыма. В глаза яростно светило утреннее солнце, отчего открывать их мне жутко не хотелось. Все тело ломило так, что было невозможно разобрать, что же болело сильнее. Все сливало в одну болевую волну. Громко простонав, я перевернулся на живот и все-таки открыл глаза, о чем позже страшно пожалел. Перчаток на руках не было, только две яркие татуировки красовались на тыльной стороне ладоней, выдавая меня с поличным.
Одежда аккуратно сложена рядом с кроватью, на столе графин с водой и упаковка обезболивающего.  Где я находился, как попал сюда, что теперь со мной будет? На эти вопросы я пока что ответить не мог.   
Проглотив таблетку, запив большим количеством воды, я попытался подняться с постели. В голову резко ударила кровь, в глазах все поплыло, я плюхнулся обратно. Но как только я удосужился коснуться кровати, по комнате раздался протяжный крик вперемешку со стоном, визгом и волной нецензурных ругательств. Ягодицы, бедра разрывала жгучая, тянущая, неистовая боль. Страшно вообразить источник ее возникновения.
Опустив голову на колени, я зарыдал слезами маленького ребенка. Не скрывая, не глотая, не пытаясь привести мысли в порядок. Мне было уже ровным счетом все равно.

Отредактировано Тима Kaulitz (07.05.2012 18:26:35)

Выполняю просьбу и даю ответы на вопросы)

- Проснулся? Доброе... Хотя, просто привет, - ласково издевался надо мной Том.
- Какого черта я здесь делаю?! - взвыл я.
- Ну, я принес тебя, - присев рядом, спокойно ответил он.
- Принес?! Может, привел?
- Я не ошибался. После пятого коктейля ты бы точно не дошел до двери самостоятельно.
- А ты гад, Том. Я-то думал, ты по доброте душевной, а ты вот как. Ты подло обманул меня, - шептал я.
- Значит, я гад, да? Билли, ты убежал из дома, не оставил о своем местоположении ни строчки, сменил имя, внешность, характер, лгал мне в глаза. А я всего-то вместо фруктового коктейля дал тебе алкогольный, только для того, чтобы узнать правду. Чувствуешь разницу? - взорвался он.
- Я не такой...
Меня прервала крепкая пощечина.
- Вчерашнего не хватило?! Или не болит? А теперь слушай меня внимательно. Во-первых, татуировки «Навсегда...» и «Волчонок!» мне уже о многом говорят, потому что их ты набивал при мне. Во-вторых, ты много рассказал мне вчера из своей прошлой жизни: сомнений нет, ты мой брат. В-третьих, ты всегда сможешь обмануть глаза, разум, но ты не в силах обмануть преданное и любящее сердце. Никогда.
- А что вчера было-то? - со страхом спросил я.
Том ничего не ответил, только поднес к моим глазам тяжелый кожаный ремень.
- Ты бил меня ремнем?!
- А как иначе? Я же люблю тебя, я боюсь за каждый твой неверный шаг. А ты делаешь мне неимоверно больно. Не сдержал всей той злобы, которая таилась во мне, - и после недолгого молчания добавил. - Прости меня. Я...
Я не дал ему договорить начатое предложение, приставив к губам палец.
- Тихо. Ничего не говори. Слова - ложь. Дай волю чувствам, - шепнул я.
Слезы лихими потоками прочерчивала уже знакомые дорожки по щекам. Зеркальным отражением проявлялись они на щеках Тома.
Глаза в глаза. Рука в руке. Слеза за слезой. Одна душа на двоих. Одно пылающее любящее сердце, разбитое на две половинки. Одна жизнь на двоих. Одна история на два автора. Мы вместе. Снова и навсегда.
Наплевав на стереотипы, возникающие в моей голове, я медленно приблизился к Тому на минимальное расстояние. Он не стремительно, а медленно, осторожно прижал меня к себе. Я вжался в него, ища защиты. Сердца трепетали в унисон. Мир вокруг замер на мгновение. Боль рвала сердце на части. Обжигающее дыхание, переходящее во всхлипы делало еще больнее. Больно от того, что допустил разлуку, переступил грани, прочерченные нами в далеком детстве, оказался от него на расстоянии, соизмеримом в нашем случае с путем от земли до пылающего солнца. Вам давалась возможность встречать родного человека, с которым вы провели вместе всю жизнь, а после не виделись целый год? Тогда вам легче понять меня. 
- Я боюсь отпустить тебя, - шепнул я, уткнувшись носом в плечо брата.
- Не отпускай, - выдохнул в ухо Том.
- Помнишь, что мама рассказывала? Как мы спали в обнимку с младенчества, как переживали друг за друга, всегда за ручку ходили, - тихо произнес я.
- А ты помнишь, как плакал, когда я разбил коленку? - улыбнувшись, спросил брат.
- Я так испугался за тебя, не хотел, чтобы тебе больно было. И, кстати, я плакал сильнее тебя.
- Как мы могли, Волчонок? Чуть не разрушили все, что собирали по кирпичикам 18 лет. Ну, теперь все будет как прежде, ведь так? - с надеждой спросил Том.
- Прости, но ничего не получится. И нам лучше не показываться вместе в общественных местах. Будем держаться поодаль, - отпустив брата, виновато бормотал я.
- Что?! Билли, ты стесняешься меня? Мы же решили все вернуть!
- Мое имя - Рейн Форд, не забывай об этом. Билли Адлером я могу быть только при тебе. Вместо клуба я каждый день буду приходить сюда. Мы преодолеем все, милый, мы справимся. Потерпи чуть-чуть, я закончу учебу, и мы уедем отсюда, куда пожелаешь ты. А пока извини, я не могу, - говорил я, отведя от брата глаза.
- Опять ты за свое! Билли, вернись в реальность! Опомнись! В кого ты превращаешься? - негодовал брат.
- Мы преодолеем все, - шепнул я и слегка коснулся его губ кончиком пальца.
- Извини, но ты больной!
- Реальность слишком жестока. Или ты все забыл? - дрожащим голосом спросил я. Слеза невольно скатилась по щеке.
- Я все помню, родной, все. Если тебе будет легче так, я готов терпеть. Ради тебя я на все готов. Только не бросай меня снова, - крепко сжав мою ладонь и прижав ее к губам, шептал он.
Я обнял его последний раз на сегодняшнее утро, легонько поцеловал в щеку и ушел, осторожно прикрыв дверь.

На этот раз отрывок значительно больше) Приятного прочтения)
Сегодня дышать было намного легче. Воздух казался по-особенному чистым. Мне, попросту говоря, не хотелось идти; я хотел невесомо парить над землей. Знакомые смотрели в мою сторону с каким-то непониманием. Оно и понятно. Не часто можно было видеть меня в таком состоянии духа. Прежде неразговорчивый, грубый, дерзкий Рейн, сегодня улыбался всем, приветствовал чуть ли не каждого прохожего, желал хорошего дня. На секунду я задумался, что творю. Мое поведение противоречило всем идеалам, собранным мною же. Но сегодня я уже не мог пересилить себя, чтобы подчиниться кукле.
И все же, что ни говори, зная, что рядом есть родной человек, который любит тебя и ждет, жить намного приятнее, нежели вырваться на долгожданную свободу. Одиночество - порой, не самый лучший друг. Другое дело, близкий, идентичный тебе человек, способный ради тебя на все, тот, с кем вы с пеленок вместе, просто незаменим и в радости, и в час беды. Стрелки часов образовывали идеальный угол в 180 градусов, показывая 6.00. Промелькнув мимо витрин магазинов, неоновых потоков авто, аккуратно выстриженных деревьев, я скрылся за дверями своего общежития.
- И где ты был? - с порога раздался взволнованный осуждающий голос Саши.
- Ты мне не мама, да и не жена вовсе, - рассмеялся я, - Засиделся в клубе. Кейт предложила переночевать у нее. Выхода у меня не было; в общежитие все равно бы не пустили.
- Врешь! Нагло и бесповоротно врешь! В клубе ты не появлялся. Тим сидел там до самого закрытия. И Кейт выходила оттуда с Михаэлем, а не с тобой. Где тебя носило, Форд?!
- У меня нет права на личную жизнь? - спросил я, не найдя больше, что ответить.
- У тебя появилась девушка, Рейн? - воскликнула Саша, сразу же сменившись в лице.
- Да, да, рассекретила. Только тсс, это между нами, - прошипел я и глубоко вздохнул про себя.
- Я никому не скажу. Наш маленький секрет.
Сразу стало заметно, как ее взволнованное, подавленное выражение лица сменилось радостным, веселым. Мало девушке для счастья надо.
На мою удачу, кроме нее в комнате никого не было. Быстренько схватив необходимые вещи, я стрелой полетел в университет.
Кажется, с учебой все наладилось: занятия снова пролетали на одном дыхании и увлекали меня не меньше прежнего, я с удовольствием отвечал на поставленные вопросы и задавал интересующие. Преподаватели, в свою очередь, искренне радовались «оживлению» одного из самых прилежных студентов курса. Однокурсники не раз замечали, что мои глаза стали блестеть по-другому.
Жизнь налаживается! А надо было всего-навсего отыскать брата, что с моим складом ума не составило бы великого труда. Теперь только одна проблема проворно мешала мне полноценно жить: как скрыть Тома от посторонних глаз. Надеюсь, он не будет слишком часто появляться со мной на людях. Как бы хотелось, чтобы все прошло как нельзя гладко.
Почему я не могу стать прежним? Брат рядом, все наладилось, обман все равно скоро раскроется. Казалось бы, все очевидно. Но нет. Я уже не такой... не тот, что был раньше. Жизнь меняется с огромной скоростью, параллельно ей меняется и человек. Другие устои, взгляды, понятия, совершенно иная жизнь. Реальность слишком жестока, чтобы играть по ее правилам. Мне кажется, если я вернусь в прежний ритм, я не смогу жить по правилам своей детской реальности. А в обличии Рейна Форда мне легче переносить удары. Он мой щит, под которым я прячусь от неожиданных натисков судьбы, которая давно стала моим главным врагом. Одно останется неизменным на все времена: мое отношение к любви, чистоте, верности, чувствам. Я не способен забыть все, что связано с Лисэль, моими чувствами к девочке, предать ее. Она - моя единственная и чистая любовь.
Выйдя из университета после занятий, я пошел прямиком по аллейке в направлении, указанном мне сердцем. В зубах привычно дымилась сигарета. Ветерок приятно бил в лицо, путаясь в залитых лаком волосах. Только мне удалось полностью расслабиться и забыться, как в мои мысли без предупреждения ворвался оглушительный звук клаксона напротив. От неожиданности я подскочил на месте, чуть не выронив из рук сумку, и с яростью взглянул в сторону источника звука. От увиденного я выронил сигарету изо рта и замер на мгновение. Передо мной стояла моя машина! Черный тонированный Audi, начищенный до блеска чуть не наехал мне на ногу. Я, как ошпаренный, отскочил в сторону. Начерно тонированное стекло плавно опустилось вниз, открыв моему взору сияющее лицо Тома.   
- Карета подана, сэр, - рассмеялся он.
- Как ты... ее... это...- попытался что-то выдавить из себя я, но у меня явно ничего из этого не получилось.
- Я на ней приехал в Гамбург. Думал, порадовать тебя, знаю же, как ты любишь свою машину. Садись, довезу до общежития, - не унимаясь от смеха, бормотал он.
Я только послушно сел в машину и откинул голову на спинку сиденья. Машина плавно тронулась с места.
- Рейн, - окликнул меня Том не моим именем, что на него было мало похоже.
Я поднял голову и посмотрел в его, на вид, обеспокоенные глаза.
- У меня было достаточно времени на раздумья, пока я сидел в номере и ждал тебя около университета. Может, вернемся в прошлое? Давай забудем этот бред? Пожалуйста, забудь этого Рейна, - в полголоса говорил Том.
Я опрокинул голову и закрыл глаза.
- Я не такой, - сорвался с губ немой шепот.
Том замолчал, шумно выдохнув в пустоту. Тут мое терпение лопнуло.
- Слушай меня! Да, я изменился. Но не будь эгоистом! Ты тоже уже далеко не тот мальчишка, Адлер! Посмотри сначала, в кого превратился сам. Думаешь, меня все устраивает? Ошибешься, если ответишь да. Но я не высказываю тебе претензии на каждом шагу, знаю, ненавидишь это. Я готов принять тебя таким, каким ты стал. Просто попытайся понять меня, - дрожащим голосом шипел я и, успокоившись, сжал его напряженную кисть на руле. - Мы давно не те дети, Том. Но это же не повод разводить пути каждый в свою сторону. Мы должны быть вместе всегда, принимать друг друга, что бы с нами не случилось, поддерживать в моменты трудностей, я прав?
- Прав, - шепнул брат.
- Это все, что ты можешь ответить?
- Я все понял, Билли. Я на все согласен ради тебя. Пускай все будет так, как хочешь ты, - наконец-то улыбнувшись, произнес Том.
- Пойми, что я не маленький ребенок и нельзя заставлять меня делать то, что хочется тебе. Я взрослый человек, у меня учеба, работа, друзья, своя жизнь. Какой бы она не была, ты обязан принять ее.
Я пожалел, что посмотрел в его глаза. Его подавленный, печальный взгляд наводил на меня страх. Он не привык видеть меня таким. Он не хочет принимать меня таким.
- Я понял, Рейн, понял, - выдохнув, шепнул Том.
- Ты до сих пор один? - решил перевести тему я.
Том отрицательно махнул головой и протянул мне фото из бумажника, не говоря ни слова. Со снимка на меня смотрела рыжеволосая симпатичная девушка, обладающая на редкость обворожительной улыбкой и чистыми, светлыми глазками. В сердце неприятно кольнуло. Ревность? Я не мог ревновать брата-близнеца к его любимой девушке, но, кажется, изнутри меня испепеляла неудержимая ревность. Рассматривать в мельчайших подробностях я не стал: мне это было ни к чему. Протянув фото Тому, я проговорил:
- Очень рад за тебя, Том. Это действительно та девушка, которая достойна тебя. Вы с ней будете вместе до скончания веков.
- А что насчет тебя? Ты одинок?
- По-моему вопрос явно лишний. У меня никогда никого не будет, кроме Лисэль. Она для меня все, - проговорил в полголоса я, сменив улыбку на болезненную гримасу.
- Но так же нельзя. Неужели ты никого...
- Тсс... Не надо, Том. Учить меня бесполезно. Я сам так решил, - шепнул я, приставив к губам брата указательный палец.
- Но ты... - начал возмущаться Том
- Хватит, я сказал! Забудь! Я буду одинок всю свою никчемную жизнь. У тебя теперь есть невеста, а я... - я замолчал на мгновение, прогоняя ненавистные слезы, - мне пора идти.
Я вылетел из машины и умчался в неизвестном мне направлении. Слезы безжалостно душили, мучили, терзали. Ветер подсушивал их, бил в лицо. Воздух в легких безнадежно кончался. Я споткнулся о камень, не видя ничего дальше собственных слез, упал на колени, разодрав ноги и ладони в кровь. Я не чувствовал боли,  не замечал медленного течения крови. Мгновенно поднялся на ноги и побежал дальше. 
Зачем он приехал? Ему необходимо видеть мои слезы, душить меня болью? Все вновь повторяется. Это было так невыносимо.
Автомобиль, не прилагая больших усилий, догнал меня и встал наперерез. Бежать было некуда, он бы все равно не дал мне этой возможности. Том вышел из машины и подошел ко мне.
- Зачем ты лезешь ко мне? Тебе приятно видеть мои слезы? Получай! Тебе нравится доставлять мне боль? Вот тебе мое тело, делай с ним все, что хочешь, я стерплю! Не лезь в мою жизнь! Не лезь ко мне в душу! Не трогай меня! Что плохого я сделал тебе? Уходи... - обливаясь слезами, кричал я во все горло.
Том было попытался что-то сказать, но его прервал злобный женский голос из-за спины:
- Опять ты! Тебе доходчиво объяснили, что к нему соваться не следует. Разве не видишь, что ты делаешь с ним? Он не может находиться с тобой рядом. Убирайся вон!
- Саша! Брысь отсюда! Я разберусь сам, - вопил я. - Том, отдай ключи от машины и убирайся, Саша, иди своей дорогой! Оставьте меня в покое, волки! Мне тошно от вас! Катитесь со своей заботой куда подальше! Видеть никого не хочу!
Я выхватил ключи из рук Тома, сел в машину и со всей силы захлопнул дверь. Опустив голову на руль, я невозвышенно плакал. Рядом с машиной я различил темный силуэт. Дверь тут же открылась. Я схватился за ручку, дернул, но это было бесполезно. Том однозначно был сильнее меня.
- Послушай, - остепенил он меня, с силой схватив за руку.
- А если я не хочу!
- Придется. Пойми ты наконец, ты мне не чужой. Я переживаю за тебя, волнуюсь. Я лишь хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Хочешь, я распрощаюсь с Кирой? Хочешь, я брошу учебу, работу и перееду к тебе? Только скажи или хотя бы намекни; я сделаю все, что угодно, лишь бы тебе было комфортно жить. Я люблю тебя. Знай и всегда помни, человека, дороже тебя не существует и не может существовать в моем сердце. Еще не родившись мы уже были неразрывно связаны, и я больше всего боюсь потерять тебя сейчас. 
- Если ты бросишь девушку и поставишь крест на карьере, я клянусь, что прибью тебя собственноручно, - улыбнувшись, приподнял голову с руля я.
- Мир?
Я хитро улыбнулся, заметив, что Том не держит ни меня, ни дверь, замкнул машину. Поспешно набрал сообщение «Вытащишь меня, поговорим о мире». Том прочитал сообщение, широко улыбнулся и поспешно набрал ответное: «Ты хитер, а я предусмотрителен». Сперва я не совсем понял смысла фразы, но когда замки щелкнули, дверь открылась, до меня дошло, что мой рассудительный брат додумался сделать дубликат ключей.
- Ладно-ладно, мир, - вздохнув, прошипел я.
- Ничего не забыл? – мигом выпалил брат.
- Я люблю тебя. Ты самый лучший брат во Вселенной. Я никогда не убегу, не оставлю тебя одного. Мы навсегда вместе, - нежно прошептал я.   
- Вообще-то я про растекшуюся тушь, но ответ меня очень даже порадовал, - рассмеялся Том и протянул мне салфетку.
Я поспешно стер тушь с лица, и вышел из машины. Саша все еще стояла и следила за мной. Я махнул Тому на прощание и пошел в общежитие.
- Он так сильно тебя обидел? – дрожащим голосом спросила Саша из-за спины.
- Я сам по себе вспыльчивый, даже слишком. Прости за то, что накричал.
- Рейн, я люблю тебя, - шепнула девушка, положив руку на мое плечо.

Отредактировано Тима Kaulitz (11.05.2012 20:40:35)

- О чем? – с каким-то страхом в голосе спросил Том.
- О том, что было со мной. Мое воскрешение, Эмми, возвращение памяти от одного взмаха ладони, Конрад – это волшебство?
- Прости, но нет. Это поддается логичному объяснению. Твоя больная фантазия хочет видеть в этом что-то сверхъестественное, но все просто, как божий день, - усмехнувшись, заверил меня Том.
- Тогда что это? Ты хочешь сказать, что ты причастен ко всему этому бреду? Ты довел меня до шизофрении? – испуганно тараторил я.
- Шизофрении у тебя нет. А у меня было достаточно свободного времени, чтобы во всем разобраться. С самого начала я верил во все не хуже тебя. Хочешь услышать правду? – опустошив бокал, спросил брат.
Я нервно кивнул головой.
- Твое «воскрешение» не что иное, как профессиональная медицина, оборудованная по последнему слову технического прогресса. И, как мне кажется, те, кто якобы вернул тебя к жизни не оставили бы столь яркий шрам на виске. Ты ведь очнулся в больнице, так?
Снова кивок и нервное прощупывание шрама.
- Эмми обыкновенная самозванка с искусственными крыльями, обладающая информацией о тебе и выдающимися театральными способностями. Похоже, что они с Лисэль были, как минимум, в родстве, как максимум, сестры. Месть за смерть сестры и не более того. Уверен, девочка не смогла обойтись без того, чтобы не рассказать этой проныре обо всем. Память к тебе вернулась не из-за ее «магии», а от банального эмоционального потрясения, сильнейшего стресса. Надеюсь, про Конрада закончишь сам.
Том замолчал и посмотрел на меня.
- Оборванец, которому нужно было жилье и деньги, - проговорил я.
- А твоя психика от сильной перегрузки действительно стала с легкостью воспринимать все, что тебе преподносят лгуны, - на выдохе произнес брат.
Я посмотрел ему в глаза и облегченно улыбнулся. Если честно, я ожидал ответа немного иного содержания. Обвинения в наивности и доверчивости, насмешки, угрозы оказаться в психиатрической лечебнице, но, ни в коем случае не правда, которой мне так не хватало. Ложь везде, она преследовала меня, где бы я ни находился. Сложившие обстоятельства не могли не радовать. Я всегда знал и надеялся, что брат сможет понять и поддержать меня в любой ситуации, какой бы сложной и невыносимой она ни была. Наконец, я понял и утвердился в который раз, что чудес на свете не бывает. А все, что всплывает в голове – не что иное, как детская фантазия и вера в волшебство.
Последнее, что я запомнил в этот вечер это облегченный вздох и очередной глоток благородного напитка. Улыбка, посланная брату, ответная от него... провал.
Очнулся я только на следующее утро. В виски сразу же ударила резкая боль. Сухость и противное ощущение в горле дополняло мое состояние. Приоткрыв глаза, я осмотрелся. Та же обстановка, что и в момент прошлого прихода в себя после тяжелого опьянения, графин с водой и упаковка обезболивающего на столе, струя яркого света в ноющие глаза. Дежавю.
Громко простонав, я рискнул сесть. Ударила резкая боль, заставившая вернуться в исходное положение. Свернувшись в позе эмбриона, я взвыл.
- Тише, тише. Лучше расслабься и открой рот, - шептал знакомый голос, в то время как рука поглаживала по спине.
Я послушно приоткрыл рот, но расслабиться мне так и не представилось возможности. Том осторожно опустил на язык таблетку и, приподняв мою голову, поднес к губам стакан с водой. Я принялся жадно опустошать его, пока Том шепотом отчитывал меня:
- Тебе абсолютно нельзя пить. Ты не умеешь, меры не знаешь. Я бы мог позволить тебе алкоголь, если это было, хотя бы два бокала вина за раз, но не обязательно же доводить себя до бессознательного состояния. Чтобы больше я горячительные напитки и близко с тобой не видел, а тем более у твоих губ. Я-то думал, ты знаешь, что делаешь, а мой братишка в этот момент уже отчета себе не отдавал. Мало того, что ты идти самостоятельно не мог, так еще и сопротивлялся, когда я тащил тебя. А если бы уронил, оказался еще и виноват. Видишь, что тебе плохо, так зачем же напиваться? Хотел расслабиться, называется.
Он отчитывал меня, как маленького ребенка, отчего мгновенно стало стыдно. Я виновато посмотрел на него. В отличии от меня брат выглядел намного лучше. Его ясный взгляд прожигал меня насквозь. Я отвел глаза. На этот раз я испугался его испепеляющего взгляда.
- Прости, - хрипло шепнул я.
Он закатил глаза и вышел из комнаты, кинув напоследок:
- Станет легче, примешь душ и мигом завтракать. Я написал Тиму с твоего телефона, чтобы предупредил преподавателей, что тебя сегодня на занятиях не будет. Думаю, всю брань, которая посыпалась в ответ повторять не стоит.
Я поднял на него чуть ли не слезящиеся глаза.
Он улыбнулся, подошел и поцеловал в лоб.
- Прости и пойми, что я за тебя волнуюсь, глупыш, - нежно шепнул он.
От этих слов мне немного полегчало.
Натянуто улыбнувшись, я наспех собрался, попрощался с Томом и уехал в общежитие. Как бы мне не хотелось остаться, вернуться все же пришлось. Очень странно получилось, если бы студент сутками не появлялся на занятиях, в общежитии, в радиусе километра от университета. Внезапная аллергия на учебу? Забавно.
В блоке меня ждали три пары прожигающих насквозь глаз. На этот раз даже Викки было не все равно. Я невозмутимо поздоровался и закрылся в комнате. Из соседнего помещения доносилось злобное шипение обсуждавших меня друзей. Плюнув на все, я взялся за кисти.
Уверенные штрихи один за другим уничтожали кристальную белизну листа. Под карандашом рождался бессмертный образ Лисэль. Искренняя улыбка, яркие искорки в глазах, их невообразимая глубина, ямочки на щеках, легкие, грациозные руки – я старался как можно реалистичнее изобразить все тонкости ее внешности на холсте. Время неумолимо бежало вперед, а рука, крепко сжимающая кисть, так и не хотела опускаться, приводя работу к логичному завершению. Терпение, какое-то время, чувство полного отсутствия в реальном времени четко сделали свою работу. Картина «оживала» на моих глазах.
Я не умел оценивать свои работы по-достоинству. В каждом полотне я видел недостатки, недоработки, оплошности, неровности. Отзывы же беспрестанно твердили обратное.
«У Вас однозначно слишком низкая самооценка, Форд!» - уверяли те, кто слышал бесконечную критику в адрес своих же работ.
Я считал совершенно иначе. Моей критикой управляло желание добиться большего, порой, вовсе невозможного. В каждой новой работе  я стремился хоть на шаг приблизиться к совершенству. Тому, представление о котором томилось глубоко внутри меня, не оставляло меня в покое. Моя техника была слишком далека от того совершенного образа, в который я верил. У меня не было аналогов. Я не пытался копировать работы известных выдающихся художников. Точно такой же штрих, идентичный мазок – это казалось, мягко сказать, дико. Я вырабатывал совершенно иную технику, собственное видение прекрасного.
Ни одна работа не может считаться бездарной. Всякий человек – гений. Одни заявляют об этом демонстративно, другие прячут где-то в глубине себя, третьи же только стремятся добраться до пика. «Совершенствование – верный путь к совершенству», - этой незатейливой «формулой» я пользовался повседневно. Как-то, во время раздумий она всплыла в голове и прочно отпечаталась в памяти.
Закончив на некой философской ноте, я откинул голову на подушку и мгновенно уснул. Слишком странные, иногда пугающие сны будоражили разум. Один из них я запомнил настолько ярко и четко; вначале показалось, что это происходило на самом деле.
Огромный зал, освящаемый люстрой внушительных размеров, разместившейся под потолком. Десятки, нет, сотни людей сновали туда-сюда по просторам помещения, увлеченные проблемами общественности, беседой или же с головой погруженные в свои мысли. Сквозь разговоры и цоканье каблуков еле слышна была нежная легкая музыка фортепиано со скрипкой. Мое внимание привлекла дверь, стоило мне только взглянуть в ее сторону. Идеально гладкая черная поверхность напрочь выбивалась из цветовой гаммы светлых, спокойных тонов зала. Как бы то ни было странно, никто из присутствующих не обращал на нее внимания, ровным счетом, как на непримечательную деталь однообразного интерьера. Соблазн открыть ее оказался намного сильнее протестующего разума. Я приблизился к двери, повернул ручку и неуверенно толкнул ее. Пропасть, манящая бесконечность представилась моему взору. Не думая ни о чем, я прыгнул вниз, в пугающую неизвестность. Я летел, казалось, вечно. Но вот взору открылась приближающаяся твердая поверхность. До земли оставалось каких-то пару десятков метров, когда я рассмотрел поблескивающие кинжалы, обращенные острием вверх. Бесконечный ковер из холодных оружий все приближался и приближался к телу с единственным желанием – вонзиться. С ужасом осознав, что я не в силах что-либо изменить, я обреченно закрыл глаза руками... яркий свет.
Я с криками подскочил в собственной кровати. По спине бежали ручейки холодного пота.
- Просто сон, - успокаивающе шепнул я и вновь опустил голову на подушку.
В комнате не было никого. Оно и неудивительно. Дверь безмятежно заперта, ключ рядом с кроватью, на тумбочке. Тим по своей природной несобранности и рассеянности оставил свои ключи в комнате. Сон пришел так же быстро, как и в предыдущий раз. Мне снились не менее странные сны, вот только на этот раз я не запомнил даже общей картины происходившего.
Проснулся я от сильных и напористых ударов в дверь.
- Тим, что тебе надо? – лениво протянул я.
- Не забывай, что комната у нас одна на двоих, эгоист! Открой сейчас же! – кричал друг с еле заметной насмешкой, барабаня в многострадальную дверь.
Я неохотно поднялся с кровати, открыл дверь и протянул улыбающемуся Тиму ключи со словами:
- Надо за своими вещами следить.
- Я  откуда знал, что ты дверь замкнешь и не впустишь меня, - откровенно смеясь над моим понятым внешним видом, бормотал он.
-Куда подевалось твое шестое чувство, Тимур? – злорадно прошипел я.
- В раздумьях о вчерашних сутках, - спокойно выдал он, присаживаясь на свою кровать.
- И что же было вчера? – скептически звучал мой голос.
- Ночью ты распивал бутылку вина с Томасом Адлером, а днем не явился на занятия. Чувствуешь какую-нибудь связь?
Я поперхнулся воздухом, услышав настолько громкое заявление.
- Тебя не было в клубе, черт возьми! Как ты узнал? – взревел я.
- Я слежу за каждым твоим движениям посредствам наемных агентов, - безмятежно говорил друг.
Я закашлялся.
- Не водись с ним, Рейн, прошу тебя. Недобрые у него намерения. Пойми, что он возится с тобой не просто так. Ему что-то нужно от тебя. Зуб даю, не дружеские отношения заставляют его с тобой видеться. Он использует тебя и выбросит. Обыкновенная шишка, которой только выгода и нужна, - шептал друг.
-Можно, я как-нибудь сам разберусь со своими знакомыми? Оставьте меня в покое! Сколько это будет продолжаться? Нервов не хватает на вас, - заныл я, направляясь в душ.
-Мое дело – предупредить. И, знаешь, не привык кого-то слушать. Я сделаю все, что посчитаю нужным, - пожал плечами Тим.
Я злобно фыркнул и скрылся за дверью.

Я оперся на плечи близнеца, обманывая зрение окружающих попыткой подняться на ноги, и резко опустил ничего не ожидающего брата вниз, прижимая чуть ли не к полу.
Убийца, не ожидавший такого резкого поворота событий, выстрелил в то же мгновение. Пуля летела прямо в меня, в грудь, но вернуть время на какие-то жалкие пару секунд он не мог. Еще мгновенье, даже не секунда, и пуля пронзила грудь, вырвав бешеный поток крови. С губ сорвался искренний, истошный крик. Вот и все.
- Нет, нет, нет! – слышал я крики  Тома.
Я не чувствовал боли, я не чувствовал уже ничего.
- Обними меня, - последний шепот, слетевший с моих губ.
Том прижал мое практически бездыханное тело к груди. Жаль, я не чувствовал его прикосновений. Я искренне улыбнулся и прошлепал губами:
- Я всегда буду рядом.
После чего обмяк в его руках...
Я не боялся смерти; нельзя бояться того, что когда-нибудь все равно настанет, как ни пытайся этого избежать. Может, не сегодня, а через десять лет, но ты умрешь. Я не жалею о том, что сделал. По-моему, отдать жизнь за дорогого человека, куда более важнее, нежели скончаться по желанию или же от несчастного случая. Это может показаться странным и маловозможным, но я умирал счастливым. Счастлив за то, что сердце брата будет биться, счастлив от осознания своей значимости, от банального избавления от мук.
Глупо, конечно, вот так оставлять его одного. Но он действительно не одинок. У него есть любимый человек, который никогда не оставит его одного, не обидит, не предаст. Я уверен, что отдаю единственное, что у меня оставалось в этой жизнь, в надежные руки. Я не знал ее, но чувствовал.
Самое главное, я исполнил то, чего хотел сам: спас его. Спас ценой своей жизни. Ну и пусть расплата велика, я не жалею о том, что произошло. Наконец-то я доказал себе, что не безнадежен. А в этом действительно содержалась и положительная сторона. За великим исключением мне удавалось найти в чем-то положительную сторону, но на этот раз мне действительно удалось превзойти самого себя.
Я не надеялся, что поступил правильно, я это знал. Был уверен, как никогда в жизни. Ну и пусть мне всего двадцать, и я еще мальчишка.

Уже вечером я выложу финальную проду.
Всем, кто читал, выражаю огромную благодарность)

Отредактировано Тима Kaulitz (01.06.2012 15:36:10)