Фото героев и баннер выложу, когда появится сия возможность.

Глава 2.
Ты то, что держит меня в этом мире.

От сумбурных мыслей в голове меня отвлек шум подъезжающей к холлу машины.  Странно. Сегодня ведь не родительский день.  Подойдя к окну, я увидел черный, сияющий мерседес, который,  несмотря на множество луж, а на календаре начало марта, выглядел идеально чистым.  Несложно догадаться, кому он принадлежит.
-Том? – услышал я голос Джека у себя за спиной. -  Ты что, здесь от меня прячешься?
-Нет. Не знаю. С чего ты взял? – поворачиваюсь к нему с удивленными глазами, замечая, как по телу скользит его подозрительный взгляд.
-Ты же убежал от меня. А я, между прочим, тебя около получаса искал по всей территории колледжа, - Морисон укорительно вздохнул и, подойдя ближе, положил свою тоненькую белую ладонь мне на плечо. – Опять ничего не помнишь?
-Да, только отрывками, - нехотя сознаюсь – больше ничего не остается. Что толку скрывать, если он все знает.
-Том, ты не злись на то, что я сейчас скажу, но, может, сходишь к врачу?  У моего отца есть один замечательный знакомый…
-Джек… Опять ты об этом…
-Подожди. Так не может продолжаться. Пока никто не замечает твоих странностей, но мы не можем гарантировать, что это навсегда. Ты забываешь, что происходит с тобой на уроках, и мне приходится учить домашнее задание за тебя, ты замыкаешься в себе и редко улыбаешься. А мне так не хватает твоей улыбки.
-Джек, но мне нельзя к… - я не успел договорить, когда он резко прижался  и прикоснулся к моим покусанным губам. По  телу пробежали сотни острых иголок, впиваясь в ладони, которые блондин положил себе на талию, тем временем  проникая своим языком глубже, прикасаясь кончиком к моему.
За окном пошел дождь, стучась каплями в аркообразные окна.
Джек уже не целовал, а просто прижимался к  моим красноватым от поцелуев губам, изредка закусывая нижнюю. Я бы, наверное, стоял так бесконечно долго, но в коридоре послышались голоса, зовущие на ужин. Оторвавшись от друга, отступил назад на шаг:
-Нам нужно идти, если не хочешь есть холодные остатки. Поговорим об этом позже.
Я провел тыльной стороной ладони по его щеке и, торопясь, выбежал из библиотеки. На душе остался осадок. Непонятный мне осадок, приятной тяжестью давящий внизу живота.
Это ведь неправильно? То, что я чувствую?

***

Наш колледж представлял собой большое каменное здание в готическом стиле.  Отдельное крыло спален с встроенными в них ванными комнатами, учебных классов, огромный зал для свободного времяпровождения, библиотека в десятки секций, спортивная площадка на улице. Все это в распоряжении почти двухсот учеников интернационального колледжа обучающего одаренных и преуспевающих в учебе подростков. Единственный минус данного учебного заведения – оно находится значительно далеко от  крупных центров, где расположены аэропорты. Поэтому к таким, как я, детям из небогатых семей других стран, родители приезжают два раза в год. И в этом есть свой плюс. Терпеть не могу эти слезливые расставания. 

Мама слишком сентиментальна по отношению ко мне,  и это изрядно надоедало. Когда мы прощались, она  чуть не утопила меня в своих слезах. Когда я оказался в Таунтоне, то испытал даже некое облегчение, хотя в первом месяце мама все же звонила каждые два дня, не жалея семейного бюджета.
Моим любимым местом в колледже был третий этаж над библиотекой. Там, по сути, находился чердак, но также здесь размещалась небольшая комнатка с крошечным оконцем на восточную сторону. Тут я сидел в одиночестве, когда было душевно плохо и мои воспоминания наглым образом  исчезали. Тогда хотелось плакать.  Невыносимо тяжело было держать свои переживания внутри.
В тот день к Джеку приехали родители и привезли кучу подарков в разноцветных блестящих упаковках. Они долго беседовали с директором -  не меньше часа,  на что Морисон лишь махнул рукой:
-Мне все равно, что эта глупая тетка в костюме девятнадцатого века скажет отцу. Он, конечно, промоет мне мозги по поводу моих прогулов и пререканий, но я переживу, не впервой.
-Джек, неужели тебе, правда, не стыдно за себя? – я укоризненно покачал головой, сидя за ужином праздничной зале. -  Ты же позоришь имя своих родителей, а они у тебя не последние люди в Англии.
-Ох, Томми, ты действительно такой наивный? Отец платит всем столько денег, сколько нужно, чтобы каждый молчал. И молчал обо всем, что происходит в этом колледже, несмотря на то, что я вытворяю. Это остается в пределах колледжа пожизненно.
-И все же это нехорошо, - я устало вздохнул, опуская взгляд в тарелку сырным пирогом.
-Тёрнер, когда ты успел стать таким правильным? Помнится, когда ты сюда только приехал, то устроил грандиозный скандал нашей училке по истории искусств.
-Тогда я лишь отстаивал свою правоту. Думаю,  тебе бы тоже было неприятно, если бы твои знания предмета подвергли сомнениям?
-Я не беспокоюсь об этом.
-Полное безрассудство.
-Я же делаю за тебя домашки!
-Два раза? Не считается! – я решил повеселиться и вывести моего дружка из себя.
-А как ты посмотришь на то, если я расскажу директору о твоих побегах в город? А? – Морисон сузил свои серые глаза и  вызывающе посмотрел на меня.
-Ты не посмеешь! Понял? – кажется, мои планы стали против меня.
-Да мне нет ничто, - откровенно потешался надо мной юноша.
-Ну, хорошо. А что тебе скажет твой папочка, если узнает, что его любимый сынок целуется с одноклассниками и подглядывает за ними в душе?! Скажешь, это неправда? Я видел, чем ты занимался в соседней кабинке, подглядывая за мной.
-Это же наглая ложь. Он тебе не поверит. – Джек изобразил равнодушную маску, хотя я видел, как его почти прозрачная кожица на веках нервно дергалась.
-А я попробую. Вдруг, да получится.
-Все, Том, прекрати этот театр. Ты плохой актер, – блондин недовольно вздернул аккуратный носик, отправляя ложку с пирогом рот.
-Такой же, как и ты, - я хитро улыбнулся, дергая бровями вверх-вниз. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
-Ты о чем? – изобразил он удивление.
-О том поцелуе в библиотеке… - я резко оборвал свою речь, потому как стали подавать десерт.
-Том, я сам не понимаю, как так вышло, и что мной двигало в тот момент.
-Мы ведь друзья, правда? – мой голос невольно дрогнул. Не хочу обманывать себя, но Джек мне понравился сразу. С первого взгляда. Конечно, я флиртовал с девушками, но в последнее время они меня перестали интересовать. Сколько бы Ханна не крутилась перед носом, показывая откровенные наряды, это было бесполезно. Все мои мысли занимал только один человек. И сейчас этот человек отказывался от своих действий, что не могло не печалить.
-Конечно, - Морисон поднял свои большие, цвета пасмурного неба над Лондоном, глаза и широко улыбнулся, облизывая ложку  из-под шоколадного пудинга.
Как же это больно – чувствовать невзаимное.

***

На следующее утро господин Морисон с женой уехали из частного колледжа, сказав сыну  напоследок, что вернутся через две недели и проверят его успеваемость.
-Джек, ты взрослый мальчик, хватит вести себя, как ребенок, - миссис Морисон, худенькая, небольшого роста шатенка в синем пальто, уже десять минут давала сыну наставления по поводу его проказ. – Несколько дней назад ты подложил миссис Бэрти жвачку на стул. Зачем?
-Мам, это же так весело, - ныл Джек.
-Но это выходит за рамки приличия. А мистер Кингсдэлл? Что тебе плохого сделал этот добрейшей души человек? – женщина указала на невысокого пухленького садовника, поливающего цветы в кабинете директора. – Из-за тебя человека чуть не лишили работы! Благо мы во всем разобрались и мило с ним побеседовали.
-Ну, мааам, это же шутка была. Подумаешь, одолжил связку ключей от комнатушки с рабочим инвентарем на время. Я же все вернул потом.
-Твои шутки заходят слишком далеко, дорогой. Поучился бы лучше у Томаса, - миссис Морисон указала на Тома, стоящего поодаль и от нечего делать ковырявшего дырку в земле, - такой послушный мальчик. На него никогда не жалуются.
-Хорошо, мама, я обязательно поучусь как себя вести у Тома.
-Я надеюсь, – женщина чмокнула сына в щеку и легкой походкой заторопилась к машине, где ее ожидал муж, попутно оборачиваясь на сына.
-Тебе придется постоянно за мной следить, Томас, - шутливо пропел Джек, призывно глядя на Тёрнера, скромно стоявшего у входа в здание.
-Пойдем, - кивнул тот другу, открывая дверь. – Сегодня тебя ждет урок по хорошим манерам.
Морисон обреченно вздохнул, следуя за другом. В голове его зрел увлекательный план.

Джесс

Здание школы

Джек Морисон

Пока мы летели в самолете, а это заняло около двух часов,  Фрэнки мирно спал, уткнувшись в мое дружеское плечо. Я немного нервничал, поскольку летать на данных изобретениях человечества еще не приходилось. Включив наушники, принялся разглядывать салон класса люкс. Бернхард не был бережливым, хотя предпочитал выпивать за счет других.
Передо мной сидел некий бизнесмен в деловом костюме, печатая что-то в своем ноутбуке. Его лицо, не выражавшее ни единой капли эмоций, было по-некрасивому холодно и чуть грубовато. Такие люди, как он, в буквальном смысле ходят по человеческим головам, чтобы добиться своего.  В голове невольно промелькнула мысль, что уж очень бы я не  хотел стать похожим на сидящего впереди человека. Алчность и ненависть к людям, добившимся в какой-либо области больше его, не для меня.
Справа сидела немолодая пара супругов, женатых примерно лет десять - двенадцать.  И женщина, и мужчина были заняты каждый своим делом. Первая пудрила маленький чуть вздернутый носик, смотрясь в небольшое карманное зеркальце, обрамленное золотом. Пухлые губы были ярко накрашены помадой цвета “алая роза”, что придавало ей некоторой зловещей строгости. Чуть полноватый мужчина сидел, уставившись в круглое окно иллюминатора, подергивая ногой и не обращая никакого внимания на жену. Эти двое явно не переносят друг друга, но стараются не показывать этого в высшем обществе, одевая на лица фальшивые маски счастья. На самом деле, нет ничего ужаснее,  чем охлаждение к некогда самому близкому человеку.
Наконец, объявили посадку, и я разбудил Фрэнки, постучав ему по щеке.
-Что, мы уже прилетели? – он еще не выспался и поэтому щурил свои голубые глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то. Пелена сна не покидала его, отчего его лицо стало похоже на мордочку сонного щенка.
-Нет, но уже скоро, - я потрепал его за плечо. – Собирай чемоданы.
Приятель привстал и потянулся к полке за своим чемоданом, но в это время самолет начало несколько трясти, отчего всегда неловкий Бернхард полетел ко мне в объятия.
-Тооом, возьми ты, - захныкал он, вцепившись в рукава моей толстовки.
-Опять Том! Всегда я. Том принеси то, Трюмпер возьми это. В кого же ты такой неуклюжий, а?  - шутливо бранил я друга, стаскивая с себя и хватая наши чемоданы. – Вот, держи.
-Томас, вы такой галантный, - продолжил шутить Фрэнки. – Быть может, вы донесете мой непосильный груз до аэропорта?
-Бернхард, не наглей! – возразил я, увидев его хлопающие глаза.
С такими мелкими перепалками мы вылезли из самолета, отправляясь в здание аэропорта. К слову, это самое здание было просто огромное. Сотни, если не тысячи снующих людей, кругом шум и выкрики на английской речи. В стороне находилось несколько крупных буфетов, где мы тут же купили по бутылке ледяной минералки.
Посидев немного в зале ожидания, отходя от непривычного перелета, мы двинулись к выходу в поисках такси. Но на улице ситуация стала только хуже: среди сотен машин не виднелось просвета, а люди различных национальностей выкрикивали бранные слова. Одна грубоватая барышня случайно испачкала приятелю новую рубашку кетчупом от хот-дога, но, даже не извинившись, проследовала дальше.
-Видимо, суровая Russian women, - вздохнул Фрэнки, вспоминая свой летний роман с русской студенткой, побывавшей за его счет во всех хороших клубах Берлина.
-А, ты, я вижу, романтик, - подмигнул я ему, пытаясь развеселить.
На улице стоял март месяц, но Лондон, как всегда пасмурный и надоедающе серый, не скупился на дождь. Не успев отойти и на пару десятков метров от автостоянки, мы оказались в его власти. В итоге – косички, как после мытья головы, а толстовку и джинсы хоть отжимай. Вид Фрэнки был не лучше: уложенные в легком начесе русые волосы торчали паклей, а узкие джинсы в облипку еще сильнее очерчивали его прямые ноги. Ему повезло в одном – недавно купленная ветровка не промокала, в отличие от моей верхней одежды.

***

Когда мы прибыли к отелю  The Ritz London, где были забронированы два номера люкс, наш вид был крайне жалок. Даже девушка, сидевшая за столом  регистрации, не сразу поверила нам, думая, что мы очередные напившиеся студенты, решившие ее, как он выразилась, “надуть”. Пришлось доставать из чемоданов все документы, удостоверяющие личность, какие только можно.
Проторчав не меньше часа внизу, мы, наконец, оказались у дверей своих номеров. Последний раз взглянув на Бернхарда, я открыл дверь в номер, где царил полумрак. Часы, висящие на стене, показывали четверть третьего. Из этого следует, что до своего номера в отеле мы добирались, как минимум,  около двух с половиной часов.
Невольно выдохнув от облегчения, так как все наконец-то закончилось, я опустился на кровать, бросая свой чемодан с вещами на персидский ковер. Усталость давала о себе знать с каждой секундой, с каждым промежутком, который проходит стрелка часов. Последнее, что я видел,  это огромное окно почти на всю стену, выходившее на Темзу. Зрелище, я вам скажу, великолепное.
После этого я снова впал в небытие.

POV Tom Turner

-Том? – легкое прикосновение к плечу. – Том, ты меня слышишь?
Я вздрогнул от ощущения холодной влажной руки на своем теле.
-Да, Джек. Все хорошо, - заставляю себя улыбнуться, но сердце тревожит  странное, до сих пор незнакомое мне, предчувствие. Словно кто-то, кто знает меня лучше всех, рядом. В голове возникли отрывки необъяснимых видений.
Вот я сижу в шумном помещении, разглядывая чужих людей и  с одной стороны осуждая их.  Изображение резко меняется на чувство страха, непризнанное телом, но ощутимое душой. Картинка снова размывается, превращаясь в стену дождя, привычного для Англии, но внутри ощущается раздраженность, словно неприятность, испытываемая в первый раз.
-Том, это опять случилось? – Морисон явно был обеспокоен. Ему ни разу не доводилось видеть моих отключек. Обычно я  “засыпал”, когда рядом людей и не намечалось, в одиночестве.
-Да. Джек, не бери в голову, хорошо? Я привык.
-Но…
- И мне не больно, - ответил я на еще не озвученный вопрос.
-Том,  я боюсь за тебя. Такие сны ничем хорошим не закончатся.
-Я жил с этим все шестнадцать лет. Проживу и дальше.
-Порой мне кажется, что ты упрямей Стивенсона, - усмехнулся он.
-Этому умнику уже ничто не поможет,  – с серьезным выражением лица произнес я.
-Ты тоже пробовал просить у него списать? – прыснул от смеха друг.
-А кто не пробовал? Он же у нас гений. Миссис Адамс так и сказала: “Роберт у нас золотой мальчик. Ему все науки даются без труда, но он все равно учит задания к каждому уроку, хотя и без этого его знания не подвергнутся сомнениям. А вы, бездельники, только и делаете, что бегаете в город и ругаетесь своими скверными словечками ”   - передразнил я визгливый голос нашей директрисы – пухлой женщины в строгом костюме и всегда накрашенными в ярко-красный губами.
-Ахаха, Том, - заливисто хохотал Морисон, согнувшись пополам и сверкая глазами.
Я любил такие минуты, когда мы с ним были свободны от школьных занятий, уборки пришкольной территории и руководства над младшими школьниками. Да-да, вы не ослышались. При всем нашем немаленьком бюджете колледжа, преподавательский состав был исключительно небольшой, а за маленькими учениками следили старшеклассники. Колледж был в своем роде подобием частной школы. Здесь учились дети и подростки от шести до восемнадцати лет. Двенадцать классов по параллели в каждом. Колледж отличался от школы тем, что после седьмого класса начиналось профильное деление, и выпускник по окончанию данного учебного заведения получал рекомендацию к дальнейшему поступлению в университет. Благодаря этой рекомендации студент проходил сразу на второй курс без подготовки.   Это был большой плюс, ради которого многие родители, души не чаявшие  в своих детках, беспрекословно раскошеливались.
-А, да, Тёрнер, ты помнишь, что сказали сегодня мои родители?
-Родители? Мистер и миссис Морисон  приезжали сегодня к тебе?
-Забыл? Что же мне делать с тобой… - горестно вздохнув,  Джек  покачал головой.
-Прости, ты же знаешь, что у меня с этим проблемы.
-Ты обещал провести меня в город, - выпалил приятель ни с того ни с сего.
-Ты серьезно? А если нас поймает Генри? – мои сомнения увеличивались по мере возрастания размера его хитрой улыбки.
-Конечно, серьезно! Никто не поймает. У меня есть план.
-Какой же?
Он углубился в описания нашего предстоящего побега, а я со скучающим видом считал квадраты на паркете. Он меня так в гроб уведет. Точно говорю. Все это, конечно, весело, но слишком рискованно. Я там никто. Денег не плачу, живу за счет своих знаний. Пропаду – искать особо никто не станет. А Джек это другое дело. Его родители полсостояния тратят на то, чтоб его шалости остались неузнанными общественностью. Мне голову разнесут, если по моей вине с ним что-то случится. Но ему, похоже, все равно.
-Верь мне, Том, - он прикоснулся до кисти моей руки, слегка сжимая ее. – Просто верь и не сбегай. Я знаю, что это глупо. Знаю, что ненормально. Но ты то, что держит меня в этом мире.

Эта тема здесь вообще нужна кому или нет?

POV Tom Turner

Мы с Джеком приехали в Лондон около четырех утра и сразу же направились в один из отелей в центре. Морисон уверенно шел впереди, а я полностью положился на его знание города, так как сам в Лондоне был только при пересадке до Таунтона.
-Джек, а ты уверен, что нас не поймают служащие? Как мы снимем номер, не имея паспорта совершеннолетнего?
-Тёрнер, ты чего какой нервный? Я проделывал подобные штуки не раз, и все проходило более чем успешно.
-Но мы же не на законном основании здесь, - пытался возразить я, но разве ему скажешь что-то поперек?
-Хорошо, раз ты боишься, то давай заплатим какому-нибудь прохожему, и он зарегистрирует нас на свое имя? – честно говоря, идея была сомнительная. Джек еще в колледже прослыл авантюристом.
-Не думаю, что кто-то согласится, - скептично проговорил я, протирая сонные глаза.
-Пойдем, - посмотрев на меня, Джек вздохнул и потянул за рукав в сторону симпатичного кафе, находившегося по ту сторону дороги от отеля.
-Мы разве не номер заказывать пойдем? – искренне удивился я, когда мы зашли в уютное помещение, где играла классическая музыка, льющаяся из граммофона.
-Я пойду с этим разберусь, а ты посиди здесь, - Морисон усадил меня на стул с мягкой обивкой, стоящий рядом со столом мягкого бежевого цвета. – Вот, держи, - он протянул пару денежных ассигнаций, - закажи себе кофе и кекс. Они здесь одни из лучших в Лондоне. Мы с папой сюда каждое воскресение ходили, когда мне было восемь…
-Скучаешь? – спросил я, положив руку ему на плечо.
-Ты ведь знаешь, что я не такая свинья, как все думают. Мне не нужны эти деньги, знаменитость и множество “друзей”, только и ждущих, как бы ты пригласил их к себе домой. Я бы все отдал, лишь бы папа забыл про свой бизнес хоть на день и провел его со мной. Здесь. Последний раз это было семь лет назад, в мое девятилетие. Я соскучился по любящим родителям, а не по людям, живущим со мной в одном доме, но даже не знающим, что  я чувствую. Богатство и власть портят людей, Том. Поэтому я и уехал в колледж. Я устал жить в стенах, окружающих меня двадцать четыре часа в сутки, и задыхаться в отсутствие чего-либо настоящего.
-Давай поедем обратно, - я встал со стула и обнял Джека, готового расплакаться в любую минуту,  - думаю, отлучаться из колледжа было действительно плохой затеей.
-Нет, Том, - прошептал он мне в шею горячим дыханием, - я сейчас приду. Подожди здесь минут двадцать.
Он провел ладонью по моей щеке и направился к выходу, убирая с лица блондинистые волосы, прилипшие к мокрым щекам.
Все же он – загадка. Никогда прежде я не встречал таких людей, которые жаждали избавиться от материального достатка ради морального удовольствия и ценностей жизни, имеющих значение для духовного развития личности.

POV Tom Trumper

Джесс ждала меня у входа в отель, покуривая мятную палочку и пуская сизый дым, задевающий рыжие волосы, в прохладный влажный воздух марта. Сейчас она была действительно красива. Вот такая вот, не изображавшая из себя королеву мира, а спокойно думавшая о своем.
-Том, скажи, - вдруг повернулась она, выбрасывая бычок от сигареты в лужу, - почему именно Англия? Почему?
-Представилась такая возможность. И, мне кажется, здесь я найду покой. Здесь нет суеты Берлина и толп людей, вечно бегущих и не смотрящих по сторонам. Здесь я дышу.
-Ты очень изменился за последние месяцы. - Она подошла ближе и, сузив глаза, заглянула мне в лицо, - Скажи, что с тобой случилось?
-Ты… Я никому не рассказываю этого.
-Том, я обещаю, что буду молчать. Просто, люди не меняются просто так,  без причины. Ничто не меняется.
-Хорошо, давай только пройдемся, – я страшно нервничал, боясь излить из себя эту вечную беспокоящую проблему.
-Прошу, - она указала рукой вперед, показывая на парк, находящийся неподалеку.

***

-Все началось еще в начальной школе, может чуть раньше. Тогда меня мучили адские головные боли. Лекарства не помогали, доктора ничего не выявили. Родители показывали меня везде, где можно, но каждое медицинское учреждение отвечало отказом, в виду отсутствия всякой болезни. Ну, на нет и суда нет. После двух лет безуспешной беготни мы отказались от этой идеи, – я теребил края толстовки влажными от волнения пальцами.
-Но так нельзя! И почему современное человечество столь равнодушно к проблемам таких же, как они, – Джесс снова закурила, цокая каблуками по уложенной камнями аллее парка.
-Помнится, раньше ты мне так не говорила, - попытался пошутить я.
-Видимо, ты меня плохо знаешь, Трюмпер. Или не замечал этого прежде. А что было дальше?
-Наверно, - я вздохнул, продолжая. – Когда я перешел в старшие классы, боль прекратилась, но вместо нее появились эти сны… - я закусил губу до крови. Все же вспоминать прошлое тяжело. Сколько бы времени не пролетело мимо, сколько бы лет человек не прожил, пытаясь забыть прошлую жизнь, оно не исчезает бесследно, а когда приходит время – напоминает о себе с еще большей болью.

-Какие сны? – насторожилась подруга.
-Вернее, не совсем сны… Я… Я не знаю, как это объяснить … В определенный момент я словно засыпаю и не чувствую ничего. Меня невозможно разбудить. Я как будто умер… - после последней фразы меня передернуло, и кожа под одеждой покрылась мурашками.
-Черт, Трюмпер, ты меня пугаешь, - после глубокой затяжки произнесла Джесс.
-Это правда. И именно поэтому я уехал. Понимаешь, те сны … Когда я просыпаюсь, то в голове возникают некие отрывки. И все это… Оно происходит где-то здесь, в Англии.
-Я даже не знаю, что сказать, - вздохнула Куперман, выпуская дым. – Пойдем вон туда, - Джесс указала на небольшое кафе с вывеской теплого алого цвета, когда мы свернули с аллеи и оказались у выхода.
Направляясь в сторону кафе, я краем глаза заметил худого блондина, стоящего у перекрестка, который, перейдя дорогу, направился в нашу сторону.

POV Tom Turner

Спустя несколько минут после ухода Джека ко мне подошла официантка, и мне пришлось заказать себе чашку кофе и пару кексов с клубничным джемом. На самом деле я никогда не был любителем подобного рода сладостей и поэтому, откусив пару раз от кекса, положил его обратно на тарелку. Не то чтобы невкусно, просто настроение порядочно скверное, да и аппетита не наблюдалось.
Сделав несколько маленьких глотков из кофейной чашечки с золотистым ободком по краю, я принялся разглядывать обстановку кафе. Она, бесспорно, располагала к душевным беседам и вечерним чаепитиям: персикового цвета стены приятно грели уютом, окна были занавешены темно-коричневыми занавесками, над круглыми бежевыми столиками висели небольшие светильники цвета луны, от которых исходил мягкий полумрак.
Посетителей в это время дня было не так много. В основном это были деловые бизнесмены, заскочившие с утра пораньше на чашечку бодрящего напитка, и романтичные влюбленные, решившие встретить рассвет, который в Англии редко когда можно увидеть.
Попивая свой кофе, я устремил взгляд на дверь, над которой располагался маленький колокольчик. Он звенел каждый раз, когда в кафе заходили посетители. Ожидая прихода Морисона, я не замечал, как пространство вокруг поплыло, и сделалось трудно дышать. Легкие словно сжало в тиски невидимое кольцо железных рук, не давая сделать вздоха. Такое бывало очень редко. Вернее, почти никогда. Всего лишь раза два. И то, когда я жил в Германии вместе с мамой. Тогда мы приехали в Берлин, где она брала заказ по работе. Моя мама работала социологом, она переписывала статистические данные о людских проблемах: безработице, маленьких заработных платах, вопросах о недвижимости; подъеме рождаемости и смертности, соотношении браков и разводов. В тот день мы приехали в крупный офис маминой фирмы, куда она должна была сдать свой отчет по Кельну, но я не стал подниматься на семнадцатый этаж душной офисной многоэтажки и остался стоять у входа.
Напротив располагалось здание экономического университета, откуда выходили толпы измученных, но счастливых студентов.  Мне было лет четырнадцать, и я по сравнению с ними выглядел лишь маленьким мальчиком со смешной прической в виде дред на голове.  Приняв независимую позу, я задрал нос кверху и принялся искоса разглядывать юношей и девушек, стремящихся разъехаться кто по домам, а кто по друзьям, в поисках грядущих ночных приключений. Когда вдалеке показались двое юношей, один из которых был в широких штанах, как у меня, то тело вдруг перестало контролироваться моим сознанием, легкие скрутило со страшной болью, и я упал каменные подступы входа. Кажется, никто меня не замечал тогда…

-Двухместный номер на одну ночь, пожалуйста, - Трюмпер подошел к той же девушке, что и пару дней назад, протягивая паспорт.
-Еще один? – брюнетка усмехнулась, поглядывая на недовольную Джессику.
-Регистрируйте и не спрашивайте, - холодно произнес Том, щелкая пальцами. Его откровенно бесило любопытство служащего в отелях персонала.
-Двести двадцать четвертый. Третий этаж, – девушка с независимым видом протянула юноше квитанцию. - Распишитесь здесь, пожалуйста.
-Без проблем, - он поставил размашистую подпись в нижнем правом углу и повернулся к ждущему его блондину. – Держи, вот ключи и квитанция по расплате. Завтра скажешь, что я тебя прислал, - Том улыбнулся, слегка трепля мальчика за бледную щеку.
-Том… - Морисон прижался к юноше, хватая того за рукав толстовки.
-М?
-Спасибо тебе, - мальчик искренне улыбнулся, заставляя Томаса трепетать от  доселе неизвестного ему ощущения. – И… Том, мы еще встретимся?
-Я не знаю, - Трюмпер опустил взгляд вниз, мотая головой, отчего косички рассыпались по широким плечам. - Не знаю… Через девятнадцать дней мы улетаем обратно в Германию… И. Джек, - Том взял пальцами подбородок мальчика, заглядывая ему в глаза, - мы почти не знакомы. Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Ты совсем не знаешь, что я за человек… Зачем тебе все это нужно?
-Мне кажется… Нет, я просто уверен… Есть что-то… О чем я не могу сейчас рассказать. И ты не можешь. Ты уже придумал, что будешь делать все это время?
-Н-нет, как-то времени не было, - Том покосился на болтающую по мобильному Джесс.
-Тогда у меня к тебе предложение, - блондин улыбнулся во все тридцать два зуба.
-И какое же? – ответил улыбкой Трюмпер.
-В нашем колледже не хватает преподавательского состава. Поэтому… Подожди! – Морисон прервал уже было начавшего выражать несогласие Тома. - Поэтому ты мог бы поработать у нас. Ничего сверхсложного за очень неплохую зарплату.
-И что же? - Том скептически относился к подобным учебным заведениям и был несказанно рад, когда закончил свои одиннадцать классов.
-Пара-тройка часов присмотра за младшими и все, - Джек захлопал глазами, тем самым упрашивая Тома согласиться. Что-то внутри подсказывало, что не стоит этого делать. Нужно отпустить. Иначе быть беде. Но он, как воспитанник семьи не столь перечащей его желаниям и как все подростки его возраста, был склонен к максимализму и повышенной требовательности. – Вот, – он достал из кармана бумажную карточку и, положив на стол, что-то быстро нацарапал ручкой, - это адрес. Подумай.
-Но я… - договорить Том не успел. Мальчик уже шел по направлению к выходу.
Он торопился туда, где ждал его другой Том. Такой похожий на нового знакомого и такой отличающийся от него. В тот момент он даже представить себе не мог, какую страшную ошибку он совершил.

Вскочив рано утром с постели, Том принялся бегать по номеру как ошалелый. Он словно чувствовал, что забыл что-то очень важное. Парень бил себя руками по голове, бубнил нечто несвязное под нос, пытаясь вспомнить, но никак.
В конец его одолела жажда, и Тернер, подбежав к кровати, схватил коробку с томатным соком и принялся жадно глотать приятную солоноватую жидкость. Случайно его взгляд упал на кровать, где, раскинувшись посередине и смяв под себя одеяло, посапывал Морисон, раскидав блондинистые волосы по подушкам. Все это в целом смотрелось бы просто ангельски, если бы Том не заметил, что друг не одет. Да причем еще и полотенце, когда-то обмотанное вокруг бедер, съехало, открывая юноше очень пикантный вид. Нервно сглотнув очередную порцию сока, Тернер забегал глазами по номеру, пытаясь сосредоточиться на чем-то ином, но обнаженный друг приковывал к себе взгляд, словно магнит к железу.
Осторожно ступая, Том подкрался к кровати и сел напротив нее на корточки, сложив руки на кровати и опустив на них голову. В этот момент они почти соприкоснулись носами. Том даже чувствовал горячее дыхание друга на своей щеке с отпечатавшейся на ней вмятиной от подушки.
Спустя несколько безмолвных минут Тернер протянул правую кисть руки к лицу Джека, поглаживая выступающие скулы, покрытые белоснежной кожей. Блондин со своей пусть и незаурядной внешностью: длинные белесые от рождения волосы до середины спины, светлая кожа, притягательные крупные родинки на одной из щек и несколько полноватые для парня губы; но выглядел аристократично и даже иногда вел себя чистейше по-королевски.
Том прошелся подушечкой указательного пальца по мягким горячим поверхностям, слегка обветрившимся с ветреной погоды, вспоминая случай в колледже.
Это произошло в рождественские каникулы, когда учителя и директор отправляются в заслуженный отпуск куда-нибудь на янтарный берег у моря, а учащиеся не спят как минимум до двенадцати и откладывают учебные пособия подальше в пыльные ящики. Но не все. Отстающие личности обязаны корпатится над книгами, чтобы сдать специальный зачет, ожидающих оных в начале новой четверти. Но для верности, что те будут знать материал хоть на удовлетворительную оценку, назначалась пара-тройка отличников, объясняющих  сложные моменты в случае затруднения. И в эти каникулы одним из данных личностей оказался Джек Морисон. Отличником он, конечно, не был, но английский и историю знал, можно сказать, в совершенстве. И именно по второму из названных выше предметов ему предстояло “подтянуть” Эммета Ричмонда – главу баскетбольной команды. Сильный и рослый Эммет был на редкость тупым детиной и не смыслил ни в чем за исключением спортивных тем. Ричмонду было семнадцать с половиной лет, но по развитию он уступал Морисону минимум три года.
-Эммет, в каком году началась Великая буржуазная революция? – устало вздохнул блондин, протирая сонные глаза.
-В 1812? – пробасил Ричмонд, утыкаясь взглядом в книгу по истории.
-Неправильно, - спокойно произнес Джек, терпеливо начиная объяснять материал. – Официальная дата – 1789, но все началось гораздо раньше, когда образовалась революционная ситуация и обозначились предпосылки. Ярые противоречия отделяли третье сословие от духовенства и дворянства, являвшихся оплотом феодально-абсолютистского строя, хотя оно и составляло примерно 99% населения Франции. Но третье сословие было полностью политически бесправно и зависело от обоих привилегированных сословий и от самодержавной королевской власти…
-Я не понимаю, - Эммет виновато покосился на блондина, лицо которого выражало усталость и вместе с тем озабоченность незнанием подчиненного ему ученика столь важной темы.
-Хорошо, давай попробуем по-другому, - Морисон нарисовал на тетрадном листе положение команды. – Вот ты, - он указал на кружок, находящийся у своеобразной сетки. – Ты один из главных защитником. Ты – элита команды. И ты – феодал.
Ричмонд положительно кивнул головой в знак согласия.
-А это, - Джек указал на ряд кружочков сбоку, - запасные. На данный момент они на поле не важны, но без них команде никак. Так же и с крестьянами. Аграрное производство уже не приносит нужного дохода, но без него все равно никак. Французской верхушке нужно было изменить структуру экономики, чего они делать не желали, и это привело к революции. Понимаешь? – Морисон говорил точно, понятно, без излишков речи, как король, отдающий приказ. Он просидел с этим парнем около трех часов и, несмотря на ощутимый голод, добился своего.
-Да, - Эммет улыбнулся, вставая с лавочки в  учебном зале, - можно я пойду?
-Конечно. Только не забудь материал, - Джек шуточно погрозил длинным пальцем, радуясь, что теперь наконец-то спокойно поест.
Все это время Том сидел на противоположной стороне большого зала, разбираясь в учебнике по истории искусств. Он во что бы то ни стало докажет этой противной преподавательнице, что знает архитектуру Древней Греции.
Джек беспокойно зашевелился и открыл сонные опухшие глаза, еще неосознанно вглядываясь перед собой.
-Вот ты и проснулся, - прошептал Тернер над ухом блондина, который от неожиданности дернулся и свалился с кровати.
-Ты чего творишь? - гневно закричал перепуганный и не выспавшийся Морисон, ноздри которого затрепетали от пережитых эмоций.
-Рядом лежал, - улыбнулся Том в ответ на злую выпадку блондина.
-Я ничего не пил вчера вечером? Ведь нет? – обеспокоенно бормотал Морисон, кусая ногти.
-Полагаю, что нет, - подмигнул Томас, указывая на коробку с томатным соком.
-О, господи, - провыл Джек, глядя в зеркало, - я же голый. Том, отвернись! – пропищал он, прикрываясь съехавшим во время падения на пол полотенцем.
-Хорошо, ухожу, - засмеялся дредастый, поднимая руки. – Не забудь, через полтора часа у нас поезд в Таунтон.
Отвернувшись, Тернер вышел за дверь, ворча себе под нос о том, какое недоразумение этот Джек. 

POV Tom Trumper

Я вскочил на кровати и, путаясь во влажных простынях, поспешил в ванную комнату, где находилось единственное зеркало в номере. Картина предстала явно не из лучших, когда-либо виденных мною: помятое подушкой лицо, растрепанные косички и опухшие глаза. Вдобавок ко всему я понял, что не помню последних событий, не помню, с кем сюда приехал, не помню своего домашнего адреса. Это был первый раз, когда я не мог восстановить последовательность исчезнувших событий, и внутренне не единен со своими мыслями. Меня не покидали сомнения, что я что-то не сделал, кого-то обидел, чем-то озадачен. Все эти вопросы всплывали в радужных рамках перед глазами, надоедая как назойливые люди. А еще в голове возникал образ блондинистого мальчишки. И почему-то поцелуи с ним. Я словно глядел на мир глазами другого человека. И голос в этих воспоминаниях не мой. Совсем. Абсолютно.
Я в недоумении смотрел на себя еще около десяти минут, пока не услышал звонок в дверь. Наскоро умывшись и закончив самокопание, я побежал к двери, раскрыв которую, пожалел. Вопреки всем моим ожиданиям на пороге стоял швейцар в строгом деловом костюме в полоску и протягивал мне круглый железный поднос, на котором лежал небольшой запечатанный конверт. Поблагодарив работника отеля, я захлопнул дверь и, бросив конверт на стол в прихожей, поспешил в душ.
Когда я возвратился в ванную и залез в душевую кабину, меня снова охватило беспокойство. Казалось, в углах номера кто-то шепчет и одновременно заливается истеричным смехом. Все это, конечно, выдумки. Мои очередные глупые выдумки, связанные с недосыпом и вечными переживаниями за больную мать.
Нажав на регулятор температуры, я выбрал прохладный режим и погрузился в непонятно откуда взявшиеся воспоминания, уносившие мое сознание все дальше и дальше от реальности. Поцелуи в пыльном зале, Альпы, светящиеся в бликах солнца, первосентябрьская линейка среди неизвестных мне лиц. Подождите, а с чего я взял, что моя мать больна? Ведь она же умерла уже около двенадцати лет назад.
Не приведет меня моя болезнь к добру. Скорей, меня упекут в психушку за окна с решетками и забудут. Все забудут. И отец, и Фрэнки, и Джесс, и все знакомые. Не знаю, как вы, а я схожу с ума. Или мне кажется?
Съехав по стене вниз, утыкаюсь головой в колени, прячась в сырых косичках. Просто я слишком устал. Слишком. Нужно отвлечься. Ах, да, что там за конверт?
Обмотав бедра сиреневым махровым полотенцем, возвращаюсь в прихожую и, забрав конверт, иду в гостиную. Удобно сев на диване, вытягивая ноги, разрываю печать и углубляюсь в содержание текста, а он таков:

Здравствуйте, Томас.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как я уехал из Лондона. Выражаю вам свою глубочайшую благодарность за любезно предоставленное жилье мне и моему другу.
Вы помните, я спрашивал вас о нашем колледже?
Если у вас нет планов, то буду очень рад видеть вас там.
Откровенно говоря, я бы хотел поговорить с вами. Это не просто разговор.
Пожалуйста, приезжайте.

В конверте вместе с письмом лежало фото блондина вместе с дредастым мальчиком. Оба смеющиеся и счастливые. Но второй юноша был, нет, Тому не показалось, знакомым. Причем это знакомство выражалось не во внешних чертах. Это знакомство было изнутри. Том будто знал его всю жизнь. Все его переживания, страхи, надежды были известны Трюмперу.
И ему стало действительно страшно.

POV Author

Почему мы так боимся воспоминаний? Преимущественно потому, что боимся снова в них увязнуть? Или потому, что захотим вернуть их, воплотить в реальность? Или, может быть, люди боятся той боли, перенесенной ими в связи с этими воспоминаниями? Не на все вопросы нам удается найти ответы и не все проблемы суждено решить на протяжении и нашей жизни.
Вот хотя бы взять нашего героя Тома Трюмпера. Он – молодой двадцатиоднолетний мужчина, достаточно обеспеченный и имеющий многочисленные связи. С каких сторон не глянь – успешен. Но существует в нем какой-то страх, как червячок грызущий изнутри. И при всем этом Том понятия не имеет, чего именно он боится. Да, это странно. Да, чуждо другим людям, но это им и  плюс. Жить, не беспокоясь  о потерянных моментах жизни; жить, не беспокоясь о шатком будущем и в уверенности, что оно действительно существует. Трюмпер, увы, этого не имеет. Он не может разобраться в себе, а значит, не дает себе дальнейшего развития.
Вопрос начался с того, почему мы боимся воспоминаний. А если их вообще нет или они не твои? Это намного страшнее. Этот страх отличается от себе подобных. Таких, как страх высоты или моря, страх смерти или потери. Осознавать, что  внутри тебя есть кто-то иной, не родной тебе, очень неприятно. Этого иного хочется вынуть, выбросить, сжечь, забыть. Иначе твое личное пространство уже не твое вовсе.
Этого то и боится Том.

Всем приятного вечера.
Сегодня я долго думала и приняла одно решение.
Для меня важное, для вас - не знаю.
Я ухожу с этого форума. Навсегда.
Можете на меня обижаться, можете нет. Я так решила.
Писать до конца лета, даже, наверное, до зимы я буду в любом случае.
Я не считаю нужным выкладывать продолжения работ, если их читает от силы три человека. Простите, но писать для себя и потом перечитывать это не очень вдохновляюще.
Уходят с форума последнее время многие. И я в том числе.
Раньше, признаюсь, хотела что-то до кого-то донести, хотела (немного смешно, если честно) стать знаменитой. Но зачем?
Я не умею писать легкие непринужденные работы с юмором, которые, как я поняла, многие читают. Не ищите.
Мне нужно подтянуть английский, параллельно и еще пару иностранных языков.
Писать времени почти не находится.
Я останусь только на черном форуме. И то с сентября буду появлятся там реже. Если кому-то будет нужно - ищите там.
За этот год проведенный здесь я познакомилась с немногими. И друзей не нашла. Но здесь, я уверена, много замечательных, добрых и отзывчивых людей.
И еще, тем, кто читает: обязательно заглядывайте к новичкам, не застревайте в работах только знакомых авторов. Те, кто пишут впервые, хоть и с ошибками, имеют наивный язык, но зачастую идеи интересные. И они радуются комментариям по-настоящему. Уверена.
Вообщем всем удачи и вдохновения)
Всех люблю.