Боль и Смерть.
ОН смотрел на пять таблеток в своей ладони. Разного размера, различные по силе, с разными действиями. Врачи прописывали их в разное время, сменяя одно на другое, когда происходило привыкание, меняли на более сильные. И вот теперь ОН высыпал их все на ладонь, уже мало что помогало. Съедала боль. Если вам скажут что физическая боль ничто перед душевной, вам солгут. Они никогда не сидели, опершись спиной о стену ночью, не ходили по комнате от угла до угла, когда хотелось спать, а ноги уже не держали, но боль не давала даже думать. Эта боль не пройдет на утро, не уйдет днем и снова вместе с НИМ просидит рядом до утра. Слезы от безысходности лились по щекам того, кто никогда не плачет, который ничего не боится. Который шел всегда только вперед , а теперь был готов наложить на себя руки, мешал только страх, что там, за гранью жизни, эта боль будет вечной. ОН умрет, а боль останется. Это останавливало от выстрела в висок. ОН несколько раз отодвигал ящик, где на дне под постельным бельем лежал боевой пистолет, брал его в руку и снова клал на место.
На последнем приеме, врач качал головой и говорил что все очень плохо, выписывал лекарства, а затем в аптеке провизор, видя диагноз, с жалостью смотрела на НЕГО.
И вот теперь в ладони лежали пять таблеток. Страшно было только в первый раз. Память настойчиво подсовывала побочные действия: эта маленькая таблеточка вызывает головокружения и потерю сознания, эта капсула – рвоту, от этой таблеточки мир плывет перед глазами…
***
Полутемная комната освещалась лишь мигающим светом работающего телевизора. ОН лежал на полу, повернув голову в сторону, видя свою слабую тонкую руку перед собой и ощущая учащенный стук сердца. Захотел сжать в кулак пальцы, но они лишь слегка пошевелились, дрогнули, пытаясь сжаться и тут же снова ослабли. Голым торсом чувствовал жесткий и холодный паркет, ниже пояса грубую ткань джинсов, которая сейчас так остро ощущалась. Пальцы ног замерзли, но встать с пола не было сил. ОН пару раз моргнул, а затем стал прислушиваться к основному своему «врагу». Отголоски были слабые, словно «он» копошился и устраивался в левом виске. Раскладывал вещи, чтобы позднее погулять на славу. Прикрыв глаза, сопоставил факты: судя по тому, что уже темно, Он пролежал в обмороке, а может быть во сне, не менее пяти часов, еще немного осталось времени чтобы отдохнуть от боли. Эти час или два для НЕГО давно рай.
«А может пока не болит стоит….»
Эта мысль резко ворвалась в уставший мозг, и ОН резко распахнул глаза. С трудом приподнявшись на полу на слабых и дрожащих руках, медленно пополз в сторону заветного ящика. Отодвинул его, при этом едва не упав на пол от слабости и, пошарив рукой, достал пистолет. Он был слишком тяжелый, поэтому рука предательски упала на паркет с зажатым в руке пистолетом, издавая громкий звук. Дыхание участилось, сердце билось в груди, словно загнанная птичка в клетке, видя как кот у открытой дверцы самодовольно облизывается, смотря на нее.
- Не бойся, - прошептал ОН своему сердцу, - так надо.
ОН лег снова на пол и приставил дуло пистолета к больному виску. Нажать на курок было трудно, ОН пару раз зажмуривался, но курок не подчинялся или же в указательном пальце было слишком мало сил.
Распахнув глаза ОН мутным взглядом смотрел в потолок, если сейчас боль «проснется» то даже за обезболивающим подняться ОН не сможет. Сил нет. Рука затекла держа холодный металл.
- Не смей!
ОН даже не моргнул, все также смотрел на потолок над собой. Чувствовал чьи-то мягкие прикосновения, вот исчезла тяжесть металла в руке, вот кто-то приподнял его, обнимая.
- Не надо, - прошептал ОН, но слезы предательски потекли по щекам.
- Я люблю тебя и не дам умереть, ты мой брат. Не оставлю тебя.
- У меня больше нет сил.
Сердце участило бег, а затем заболело. Стало трудно дышать, боль прошибла грудную клетку. ОН пора раз попытался вдохнуть воздух, раскрыл рот словно рыба. В глазах поселился ужас, а затем все помутнело. Темнота.
***
В уютной квартире в центре Будапешта в объятиях брата полулежал худой измученный парень. Красными от лопнувших сосудов глазами он смотрел в потолок, на лице застыло удивление и боль. На его обнаженную и уже мертвую грудь капнула единственная слеза брата, покатилась по коже, а затем упала на паркет. Брат с усилением сглотнул и поднял взгляд тоже к потолку, удерживая остальные слезы. На потолке же маленький паучок плел от люстры к углу свою паутину, не обращая внимания на двух людей внизу.
конец
Отредактировано Air Heart (01.01.2013 18:00:33)
