Название: Порванный плакат.
Автор: Я
Тип: Джен
Рейтинг: G
Жанр: Drama, Dark, Author`s POV.
Саммари: Начитавшись книг про ворожбу, меня посетила мысль - если по фотографии можно насталь порчу, то что будет, если эту фотографию порвать?
От автора: Просто бред.

Порванный плакат.

Ненавижу, когда уходя, не закрывают дверь в мою комнату.
Меня это раздражает. Как будто бы кто-то вторгается в мой маленький мир, влезая в мои мечты и иллюзии. Поэтому, когда папа закончил очередную лекцию на тему "Не есть целый день - верный признак анорексии" и вышел, я по привычке крикнула:
-Дверь!
По-моему, это должно было войти в привычку.
Шарах! - непонятно каким образом со стены с грохотом падает зеркало. Тяжёлая рама оставляет вмятину на ламинате, а большие осколки царапают лаковое покрытие.
-Всё в порядке! - крикнула я, услышав, как папа снова возвращается. - Всё хорошо, я справлюсь сама!
Подняв тяжёлую раму, я принялась сгребать руками мелкие крошки стекла, отодвинув в сторону крупные, клинкообразные осколки. Над головой что-то неприятно зашуршало. Сначала я приняла это за колыхание занавесок - окна в моей комнате всегда были открыты. Собрав все мелкие детальки, я отнесла их в мусорное ведро. Неприятный скрип бумаги по бумаге заставил меня резко обернуться...
Единственный в моей комнате плакат обиженно болтался на английских булавках. Точнее, теперь - два плаката. Ровно посередине лицо Билла Каулитца пересекала линия разрыва бумаги. Я вздрогнула от того, насколько это было страшно. Какая-то непонятная волна ужаса накрыла меня с головой, но я тут же отогнала от себя эти мысли - подумаешь, плакат порвался! Ничего, повешу новый. Вытаскивая булавки, я смотрела на исковерканное изображение. Оно стало... другим. Такие грустыне, но в то же время тёплые и ласковые глаза вмиг потемнели, преобретая стальной оттенок жестокости. Всё это время не дававшие покоя, прихотливо изогнутые, манящие губы вдруг побагровели, отталкивающе налившись кровью. Тряхнув головой, я отогнала от себя эти безумные мысли, списав всё на игру света и тени. Сердце заколотилось быстрее, и я попросту сорвала со стены вторую половину плаката, больно уколовшись булавкой. Смяв в дрожащих пальцах плотную бумагу, я отправилась в ванную и сунула неистово кровоточащий палец под кран. Всё это казалось мне таким странным и одновременно - исполненным какого-то смысла.
***
Убрав осколки и оттащив пришедшее в негодность зеркало на чердак, я вернулась к себе и включила музыку.
Почему Ника говорила, что хуже, чем Humanoid, альбома у Tokio Hotel она не слышала?
Комнату заполнили звуки "Komm". Несмотря ни на что, Komm, Automatisch и Lass Uns Laufen успели стать моими любимыми песнями. Я легла на кровать и закрыла глаза, растворяясь в прекрасном немецком произношении и звуках музыки. Перед глазами встал образ Билла - такой, за который я его полюбила: причёска-дикобраз, густо обведённые чёрным глаза, озорная детская улыбка. Сердце казалось бы отказывается принимать нового Билла, с его "взрослым" имиждем и новыми привычками.
Заиграла Sonnensystem.
Я вздрогнула. Никак не могу привыкнуть к этой песне. Постоянно путаю её с песнями других исполнителей. Она - единственная не вяжется с Tokio Hotel.
Sonnensystem... - тянет Билл, и я умиротворённо улыбаюсь. Сейчас будет Automatisch.
Automatisch вызывает у меня особые чувства. Вот в ней я вижу прежнего Билла, прежнюю манеру исполнения.
-Ich kann nicht mehr, - подпеваю я, пытаясь попасть в ноты, но я уверена - ничего не вышло. Певица из меня никудышная.
Lass Uns Laufen убаюкивает меня. Неторопливый ритм, голос Билла, тянущий гортанные немекие глассные, невольные ассоциации с Durch den Monsun - и всё, слёзы гарантированно покатятся по щекам. Крупные, горячие, солёные - не такие, как обычно.
Утеревшись рукавом, я села и посмотрела на пустую стену перед глазами. Непривычно.
Не раздумывая, я вытряхнула из ящика стола свою коллекцию плакатов и вырезок и принялась с каким-то рьяным остервенением прикреплять их к стене. Вскоре монотонные движения сделали своё дело, и я выключилась из реальности, продолжая чисто механически прокалывать булавками бумагу. Сердце билось в висках, мнимое спокойствие застилало глаза. Что-то должно было случиться.
***
Будильник настырным жужжанием ворвался в сон. Я поднялась с кровати и чуть не рухнула обратно, не увидив привычной голубизны обоев - вся стенка была сверху донизу покрыта плакатами с изображением Билла. Улыбнувшись собственному мимолётному испугу, я выключила будильник в снова провалилась в сон...
-Даша! - спросонья я не сразу поняла, что папа зовёт меня наяву. - Даша, иди сюда, быстрей!
Так до конца и не врубившись, что за прчина такая - зачем звать меня в 8 часов утра? - я кубарем скатилась по лестнице, удачно влетев в зал.
-Что? - недовольно поморщилась я, увидев на экране телевизора заставку новостей.
-Смотри, - оборвал меня папа. начался какой-то репортаж, показали искорёженную чёрную машину - рядом валялась какя-то коричневая обгоревшая кепка...
-Что за...? - фыркнула я и хотела уже уйти, но тут...
-...Билл и Том Каулитцы погибли на месте...
Я замерла.
-Что?!
Дикторша что-то говорила, а я осела на пол.
-Нет! Нет, нет, нет, нет, - я обхватила себя руками за плечи. Это было неправильно. Этого не должно было случиться.
-Даш, ну ты чего? - папа опустился рядом со мной на корточки.
-Пап, - я помотала головой. - Я не виновата.
***
Я ненавижу, когда уходя, не закрывают дверь в мою комнату.
Как будто кто-то вторгается в наш маленький мир.
Моя комната стала похожа на кладбище, или на мемориал. Каждый плакат обзавёлся чёрной полосой в углу. На полу, прямо под плакатами, теперь постоянно горят маленькие лапмадки. Их ровно 23 - столько должно было исполниться братьям Каулитц. Через год я поставлю ещё одну - их станет 24. Потом 25, 26... Как будто ничего не изменилось.
Не знаю, почему я до сих пор дома - по идее, меня давным-давно должны были забрать в психушку. А что ещё делать с девочкой, которая сутками сидит в своей комнате, слушая одни и те же песни по тысяче раз и разговаривая по-немецки с самой собой?
Она не сумасшедшая. Она просто искупает свою вину. За что?
За тот самый порванный плакат...