Глава 1

        Стоило первым лучам солнца коснуться земли, как юный художник проснулся. Он никогда не любил долго спать, считая, что чем раньше встанешь, тем больше успеешь сделать за день. Русые волосы до плеч, от природы волнистые, растрепались в разные стороны, делая их обладателя в какой-то степени милее, придавая его образу нечто детское и очаровательное. Встав с дивана, Билл накинул домашний халат. Парень бросил взгляд на свою картину, которую написал вчера, и в меру пухлые, четко очерченные губы расползлись по лицу довольной улыбкой. С поднятым настроением он медленным шагом направился в ванную. По дороге глянул в висевшее на боковой стороне двухметрового шкафа зеркало, где отражался высокий стройный парень.
        Когда с водными процедурами было покончено, Билл зашагал на кухню. Включив телевизор, он быстро сделал себе бутерброд с малиновым джемом и сел за стол. Почти по всем каналам в это время показывали новости. Где-то произошло убийство, где-то кого-то ограбили, где-то снова авария... уединившемуся почти в самом лесу художнику все это было теперь далеко. Вокруг, на расстоянии двух километров, не было ни домика, поэтому никто не мешал наслаждаться одиночеством, которое парень с детства очень любил.
        Закончив с завтраком, Билл вернулся в гостиную. Картина, которую он увидел, заставила его застыть на пороге. На стареньком диване, где художник спал, сидел незнакомый парень. Не успел Билл и рта открыть, как тот с улыбкой произнес:
        — Я знаю, что ты сейчас спросишь. Я Том, — он повернул голову к парню. — Том Флиндерс.
        — Как...
        — ...я здесь оказался? Неважно.
        Про себя Билл отметил, что этот Флиндерс ему кого-то напоминает. Его прическа была такой же, как у самого художника, только волосы были темно-каштановые и прямые. Светло-карие глаза, обрамленные длинными ресницами, прямой нос, высокие скулы, пухлые губы — все это напоминало Биллу собственное отражение в зеркале. Разве что черты лица у незнакомца были чуть резче и мужественнее. И все-таки Том был похож не только на отражение Билла, но и на кого-то еще. Вот только парень никак не мог вспомнить, на кого именно.
        — Что вы делаете в моем доме? — как можно строже спросил он.
        Том молча встал с дивана и приблизился к Биллу, заставляя его отступить назад.
        — Ты ждал меня.
        — Вовсе нет! Я вас не знаю!
        — Ты знаешь меня. Ты очень хорошо меня знаешь.
        — Уходите, пожалуйста, иначе я вызову полицию!
        — Полиция не поможет, — парень лишь безразлично пожал плечами, не переставая улыбаться. — Но я, пожалуй, ненадолго оставлю тебя одного. Не думай, что я не вернусь, — с этими словами он вернулся к дивану.
        Билл пару раз моргнул — в гостиной никого не было. Он отчетливо слышал быстрое биение своего сердца и с шумом срывающееся с губ дыхание. Что это было? Видение, галлюцинации? Он не знал. И это пугало еще больше, как и всякая другая неизвестность. Может, показалось? Но Билл чем угодно готов был поклясться, что действительно видел этого парня и разговаривал с ним. Первое, что пришло в голову, — ему стоит вернуться в город. Он чувствовал острую необходимость в этом. Не медля ни секунды, Билл схватил с тумбочки сотовый телефон и набрал номер одного из немногих своих друзей. Сердце продолжало колотиться с бешеной скоростью. В трубке послышались гудки, а затем знакомый голос:
        — Да?
        — Крис, ты не занят на выходных?
        — Я никогда не занят на выходных.
        — Не против, если я переночую пару деньков у тебя?
        — Что-то случилось? — настороженно спросил друг.
        — Это не телефонный разговор. Так ты не против?
        — Приезжай.

Глава 3

        Остаток дня парни провели дома. Смотрели телевизор, разговаривали, обсуждали последние новости. Утренняя история забылась сама собой. Время пролетело незаметно, и сейчас стрелка часов уже приближалась к десяти вечера. Билл зашел в комнату, которую Кристиан приготовил специально для него. Внутри стояли лишь аккуратно заправленная кровать и письменный стол. Парень развернулся, прикрывая за собой дверь.
        — Думал, что спрячешься от меня здесь? — раздавшийся сзади голос заставил художника вздрогнуть. Не нужно было долго гадать, чтобы понять, кому он принадлежал. Ответ напрашивался сам.
        — Снова вы, — Билл резко развернулся, сжав руки в кулаки. На кровати, насмешливо улыбаясь, сидел тот самый парень, которого он видел утром. По позвоночнику пробежал холодок страха.
        — Думаю, нам давно пора перейти на "ты". Не пытайся убежать от меня, Билл, — Том заговорил серьезно, внимательно всматриваясь в глаза художника.
        — Откуда ты знаешь мое имя?! — последнего медленно охватывала паника. — Что тебе нужно?!
        — Только жизни. Своей жизни. Это нужно всем, не одному мне.
        — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
        — Ты скоро все поймешь, — Флиндерс встал с кровати и сделал несколько шагов вперед.
        — Не подходи ко мне! — в страхе вскрикнул парень.
        — Билл, что-то не так?! — послышался за дверью голос Криса. Друг вошел в комнату.
        — Вот, это он! — художник указал пальцем на Тома.
        — Но... здесь ведь никого нет, — неуверенно произнес Крис.
        — Как нет?! — в отчаяние воскликнул Билл. — Вот же он!
        — Наивный, — усмехнулся Том, прежде чем брюнет ответил. — Он не видит меня, потому что ты не хочешь, чтобы он меня увидел. Ты не хочешь, чтобы кто-то меня видел. Мы продолжим нашу беседу позже, — с этими словами он словно растворился в воздухе. Прямо как в прошлый раз.
        Образ Тома Флиндерса преследовал Билла даже во сне. Последнему все же казалось, что он где-то видел этого странного парня. Нет, он точно его где-то видел. Словно когда-то давно они были знакомы. Это было словно какое-то воспоминание из прошлого. Но что произошло потом? Как Том очутился в доме Кертмана, а затем в доме Криса? И главное — почему брюнет его не видел? Стоило задуматься, что парень — не больше, чем плод фантазии, но художник сразу отметал этот вариант. Том существует. Определенно существует.
        Утро, по сравнению со вчерашним вечером, началось спокойно. Билл проснулся в восемь часов сорок минут. Первые мысли, которые его посетили, были о предстоящей выставке. Она планировалась в двенадцать часов, и до начала оставалось почти три с половиной часа. Как раз для того, чтобы успеть заехать за картиной. Умывшись, парень зашел в комнату друга с намерением разбудить его. Однако стоило художнику подойти к кровати, как он в страхе отпрянул назад, а с его губ сорвался вскрик. Кристиан лежал на спине, руки были раскинуты в сторону, серо-зеленые остеклевшие глаза — широко раскрыты, одеяло — небрежно откинуто назад. Из груди торчал перочинный нож. Алая кровь ручейком стекала на белую простыню, окрашивая ее в бордовый цвет. Казалось, что парня убили буквально несколько минут назад.
        Немного справившись с шоком, Билл схватил телефон. Дрожащие пальцы набрали номер одного знакомого полицейского. Что-то подсказывало Кертману, что полиция не должна ни о чем узнать. Ни полиция, ни скорая. Только если это будет Арти Дикенсон — его знакомый. Хотя и на этот счет уверенности не было. Но ведь если Билл попросит, то Арти никому не расскажет. И все-таки, правильно ли он поступает? Разумеется. Так поступил бы на его месте любой человек. Но... "Полиция не поможет", — эти слова сами собой всплыли в голове.

Глава 5

        Билл проводил парня и погрузился в свои мысли. Арти Дикенсон был, пожалуй, одним из лучших полицейских Берлина. Он обожал свою работу и, как никто другой, относился к поручаемым заданиям с огромной ответственностью. Если он сказал, что сделает, — он сделает, чего бы ему это ни стоило. Вдобавок ко всему Арти был вполне недурной внешности: высокий, спортивного телосложения, с темно-каштановыми волосами и почти незаметной на его смуглом лице щетиной. О своем прошлом, однако, он предпочитал не разглашаться. Почему — никому не было известно. Жена Арти, и та знала лишь, что он родился и до двадцати тех лет жил в Соединенных Штатах, и вот уже как четыре года живет в Германии. Причина переезда так же оставалась загадкой. 
        Среди коллег Арти ходили слухи, что он сбежал из дома, будучи шестнадцатилетним подростком из-за того, что мать начала пить после того, как не вернулся его отец, воевавший во Вьетнаме. А потом неизвестным образом Дикенсон окончил школу и поступил в институт. Кто-то же придерживался мнения, что раньше Арти был, так или иначе, связан с преступностью, в частности с наркоторговлей.
        Билл не зацикливался ни на том, ни на другом. Сейчас его терзали смутные сомнения. Сможет ли Арти найти информацию о Томе? Еще не было такого случая, когда художник бы усомнился в нем. Однако сейчас он сомневался.
        Вечером того же дня по новостям показали горящее здание, в котором проходила выставка. Сказали, что спасти не удалось никого. Сказали, что не удалось потушить пожар, и здание полностью сгорело. Наплели кучу причин, по которым мог произойти пожар. Но ни одна не была правдивой. Билл выключил телевизор. В голове вертелись слова ведущей. "К сожалению, никого из тех, что находились внутри, спасти не удалось". Она произнесла это звонким голосом, выражающим холодное сочувствие. Никого не спасли, очень жаль. Но мне плевать: это не мои проблемы. Скажи она так, Билл бы поверил.
        Никого. Может ли это означать, что Тома Флиндерса больше нет? Ведь он тоже там был. Или он ушел раньше, чем начался пожар? Но из-за кого тогда он начался? Из-за Тома. У художника не было сомнений на этот счет. И все же Том весь день не появлялся, не считая выставки.
        Ближе к восьми вечера в дверь постучались. Двое парней привезли картины, которые были на выставке и "чудом уцелели". Ни одной картиной меньше. Ни одного черного пятнышка от пламени. Словно картин вовсе не было в здании во время пожара. Но они там были. [  Выйти из огня без единого ожога — это как выйти сухим из воды. Особенно при том, что все присутствующие погибли, а здание сгорело дотла.
        Ночью парню снился странный сон. Он стоял на дороге в центре Берлина. Все здания были разрушены, вокруг царствовал огонь. Билл чувствовал противный запах гари. Прямо перед ним лежали несколько холстов. Он не мог разглядеть, что на них нарисовано, но чувствовал: это его картины. Старые картины, которые он рисовал два-три года назад. Он понял это, только посмотрев на них, словно это была какая-то элементарная истина. Как часто мы не можем разглядеть во снах вещи, однако отчетливо понимаем, что они из себя представляют! Внезапно из картин стали подниматься силуэты людей. Огонь плавно плыл по земле, окружая Билла. В какой-то момент парень узнал в одном из людей Тома, но уже в следующую секунду того поглотило пламя. Было видно лишь лицо — с холодным взглядом и искривленными в ухмылке губами. Языки пламени поднимались все выше и выше, и вскоре они стали больше двух метров в высоту, напоминая огненную стену. Билл не чувствовал тепла — наоборот, ему казалось, что от огня веет холодом.
        Билл проснулся в девять утра. Приснившееся не давало ему покоя. Никого не удалось спасти. Пламя, выстраивающее стену между ним и Флиндерсом. Может, Тома и вправду больше нет? Может, все это недоразумение, творившееся последние дни, наконец, закончится? Однако что-то мешало парню в это поверить. А ведь поверить хотелось. Больше всего на свете ему хотелось в это поверить. Но что-то внутри подсказывало, что все не может быть так просто. Слишком просто.

Добрый вечер)

Ну так пока Юля придет, можно и весь фик выложить ахах))

Скоро, скоро все будет)

Шестое чувство подсказало.

Ну, мало ли, с какими людьми ему приходилось встречаться)

На то и рассчитано с:

На самом деле, его не в чем подозревать.

Ну знаешь, когда столько всего за раз... Нет, по жизни он не такой)

Тебе данке*

Глава 7

        Незваного гостя не было уже целую неделю. Жизнь, казалось, снова вернулось в свое русло. О том, что произошло семь дней назад, художник старался не думать. Однако мысли, подобно пчелиному рою, вертелись вокруг событий, которым парень не мог дать объяснения. Тело Арти Дикенсона вместе с его автомобилем пропало на следующий день после убийства. Просто исчезло, не оставив никаких следов. 
Чтобы отвлечься от всего, что произошло за столь короткий срок, молодой художник полностью погружался в работу. Он рисовал целыми днями, не отрываясь, стараясь хоть на время забыть обо всем, что творится вокруг.
        Когда прошло пять дней с последнего появления Тома, в голову Билла несмело прокрадывались мысли, что он больше никогда не придет. Во всяком случае, ужасно хотелось в это поверить. Но парень твердил себе, что нужно быть готовым к обратному. И не зря. Поздним вечером седьмого дня, закончив очередную картину, которых за неделю он написал на удивление много, художник обернулся и увидел Тома. Тот был, как обычно, в светлых джинсах и клетчатой рубашке. Билл никогда не видел его в чем-то, кроме этого. Парень стоял у письменного стола и заинтересованно перебирал листы бумаги формата А3 с новыми рисунками. Глубоко вздохнув, брюнет отвернулся от него и, как ни в чем не бывало, выключил свет в гостиной, а затем лег на диван, даже не раздевшись. Быть может, если не обращать внимания, Том сам уйдет? Так думал парень в этот момент. Со стороны стола до него донеслось тихое шуршание листов, а затем удаляющиеся шаги.
        Но уснуть у парня не получалось. Мозг то и дело прокручивал пленку воспоминаний, на которой были недолгие разговоры с Томом. Эти, казалось бы, мимолетные встречи врезались в память, не давая юному художнику покоя.
Утром он проснулся позже обычного. Старые настенные часы показывали  без четверти десять. Проходя мимо письменного стола, Билл заметил, что второй ящик был слегка выдвинут вперед. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы обратить на него внимание. Парень подошел ближе и медленно вытащил оттуда большую стопку листов разного формата. Рисунки, рисунки... За несколько лет их накопилось очень много, и это были еще не все. Словно загипнотизированный, парень начал перебирать их, рассматривая каждый и с каплей ностальгии вспоминая время, когда он был нарисован. Но наконец он дошел до одного рисунка, который заставил его сначала отпрянуть назад, а потом вновь подойти и приглядеться. На листе бумаги акварелью был изображен красивый парень в клетчатой рубашке. Прямые темно-каштановые волосы были рассыпаны по его плечам, карие глаза смотрели на художника с искренней добротой, а пухлые губы озаряла легкая улыбка.
        Лишь сейчас Билл все понял. Воспоминания с самого первого дня встречи с Томом вмиг нахлынули на него, путаясь и перемешиваясь друг с другом. Он рисовал этот портрет три года назад. Портрет его души. Но разве он давал ему имя? Нет, определенно нет. Хотя возможно то, что где-то в глубине души он хотел увидеть этого парня вживую.
        — Ты нашел его, — Билл вздрогнул от негромкого голоса, внезапно раздавшегося сзади него. Том подошел ближе. — Теперь ты понимаешь?
        — Почти, — едва слышно отозвался парень.
        — Я — часть тебя. Но я не один.
        — Что ты имеешь в виду?
        — Нас много. Они не станут больше терпеть. Приготовься встречать гостей сегодня вечером.

Эпилог

        Был теплый мартовский вечер. Солнце садилось за горизонт, бросая на облака свой последний свет и окрашивая их в золотистые и багровые тона. Кое-где проглядывались клочки нежно-розового неба. В воздухе витал едва уловимый аромат еще не распустившихся цветов, смешанный с запахом свежести и оттаивающей земли. Через приоткрытую дверь в дом врывался легкий ветерок, создавая какую-то своеобразную весеннюю атмосферу.
        Билл Кертман стоял перед мольбертом посередине комнатки, увлеченный рисованием. Тонкая кисточка быстро перемещалась по холсту, нанося последние штрихи, слегка подправляя нарисованную линию губ и добавляя карим глазам живого блеска. На эту картину ушла последняя неделя, и теперь юный художник мог вновь любоваться своим произведением... и не только на холсте. Уже спустя пару минут он услышал сзади негромкие шаги, а затем и знакомый голос:
        — Я не сомневался, что ты это сделаешь, — Билл не обернулся, но без труда смог определить, что в это время губ парня коснулась легкая улыбка.
        — Тебя не было достаточно долго для того, чтобы я начал скучать, — произнес брюнет, закрывая тюбики с красками.
        — Полагаю, ты теперь знаешь, кто я?
        — Ты — это я, — он остановился и поднял взгляд на Тома. — Ты будешь жить, если я захочу, и умрешь по моему желанию. А потом возродишься вновь, если мне будет угодно.
        — Я думаю, мне больше не придется умирать и возрождаться.
        — Возможно. Здесь так одиноко. Хочется поговорить с кем-то, кто полностью тебя понимает.
        — Ты имеешь в виду поговорить с собой, — парень усмехнулся.
        — А почему нет? К чему мне кто-то, когда...
        — ...когда все кругом — глупцы или лжецы? Ты жуткий эгоист.
        — Но ведь это так прелестно, — Билл самодовольно улыбнулся, убирая краски на место.
        На улице уже начало смеркаться, и сквозь мрак неба пробивалось сияние первых звезд. Сквозь темно-серое облако, медленно плывущее на восток, проглядывался месяц. Слабый ветерок трепетал молодую траву и покачивал ветви деревьев, только-только начавшие покрываться светло-зеленой листвой.
        Вскоре дверь в небольшом домике, стоявшем у самого леса вдали от поселений, с тихим скрипом закрылась, и в окнах погас свет. А на заднем дворе, всегда зарастающем травой в отсутствии даже самых узких тропинок, глубоко под землей покоились тела Кристиана Рихтера, Арти Дикенсона и людей, по иронии судьбы оказавшихся во время пожара в злосчастном здании, в котором чуть больше года назад проходила выставка молодого берлинского художника.

И, знаете, нет художника, который был бы нормальным: тот, кто нормален, не может быть художником.

Конец

Добрый вечер, Юля))

По-моему, с самого начала было ясно, что у него с головушкой не все в порядке)

Сам с собой? Селфцест? Ахахах)) Возможно, возможно...

Юля, зохраняйде збагойзтдвие:D Билл их всех убил) 

Ну хоть интересно было х)

У меня есть макси-фик в процессе, и дабы не повторять прежних ошибок, пока я не допишу его, других макси начинать не буду))

Спасибо**